Дата публикации:
12 янв 2024 г.
Как сёмга и дырявая голова вступились за русский фольклор
1793
Мужик в аквариуме
Нынче многие любят с горечью пенять на засорение русского языка уголовной лексикой. В целом присоединяясь к толпе неравнодушных товарищей, позволю себе не во всём с ними согласиться. Уж больно широко загребают защитники чистоты родимой речи.Скажем, нынче у них вызывает возмущение словечко «лох» – простофиля, дурень, жертва мошенника. В активной разговорной речи населения современной России оно стало популярно в конце 1980-х годов. До той поры «лох» был достоянием исключительно уголовного жаргона. Году в 1989-м ко мне обратилась знакомая с вопросом: «Саша, что такое “лох”? У моего сына-школьника это слово постоянно на языке». Я объяснил, но очень удивился, что блатное словечко вдруг появилось в школьных стенах. И напрасно.
Для переломных этапов истории России ХХ века проникновение блатного жаргона в повседневный (в том числе школьный) язык вполне закономерно. Блатная лексика была востребована и в 1920-е годы, и после Великой Отечественной, и в хрущёвскую «оттепель». И, конечно, в перестроечный период, когда шла чудовищная криминализация страны. Мы прекрасно понимаем значение слов «мочить», «забить стрелку», «беспредел», «разборки», «сходняк», «разводить». Так же и с «лохом», который был народом истолкован просто: «ЛОХ – Лицо, Обманутое Хулиганами».
На самом деле это не так. Обратимся к поговоркам со словечком «лох». Например: «Да ты даже не лох, ты Лохнесское чудовище!». Или: «Хочешь разводить лохов – купи аквариум!» (Легкий каламбурчик: «разводить» на жаргоне значит обманывать, дурачить). Также – «Слышен денег лёгкий шелест,/ Это лох идёт на нерест». Заметьте: везде слово связано с водной стихией. Исключение составляет только «Без лоха жизнь плоха».
Дело в том, что «лох» восходит к финскому lohi (лосось). Жители Карелии именуют лохами отнерестившихся лососей, которых можно ловить практически голыми руками. Лохи упоминаются и в русской поэзии – у Федора Глинки в поэме «Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой» (1830):
То сын Карелы молчаливый
Беспечных лохов стан сонливый
Тревожит меткой острогой.
Один из северян, Пётр Жиров, уточнил: «Беломорские лохи – это рыба семейства лососевых (сёмга и т.д.) ПОСЛЕ НЕРЕСТА. Отметавшись, рыба становится вялой, малоподвижной, изменяется цвет мяса с красного на розово-серый, меняется вкус. Ловится легко и продается как обычная сёмга, это и есть “толкнуть/впарить лоха”».
Пользователь с ником Бусобрадъ добавляет: «“Лох” становится практически несъедобным, неупотребительным. Мясо “лоха” теряет нежность, жирность и дух (аромат) сёмги». Правда, автор уточняет: человека «лохом» в Поморском крае не называли никогда. По другим сведениям, жителям Пижмы (Нижегородская область) давали прозвание «локх» – плохой рыбак.
Определение лоха как рыбы никчёмной подтверждает и Владимир Даль в своём «Толковом словаре»: «ЛОХЪ, сев. рыба сёмга, лосось, облоховившийся по выметке икры: лосось для этого подымается с моря по речкам, а выметав икру, идёт ещё выше и становится в омуты, чтобы переболеть… вся рыба теряет весу иногда на половину». У Даля же встречаем пренебрежительные «пролошавший», «лоховина» – плохая семужина.
От северян «лох» в XIX веке перекочевал в тайный язык бродячих торговцев – коробейников, или офеней. На офенском языке «лохом» звали мужика, что отмечено словарями офенского языка: «Лохи биряли клыги и гомза» («Мужики угощали брагою и вином»). Форма женского рода – «лоха» (или «солоха»): дура, дурища, дурында. Да и мужика офени воспринимали как существо неуклюжее, глупое. И «лох», и «лоха» закреплены в словаре Даля.
Итак, офени переняли у северных рыбарей презрительное словечко «лох» и стали применять его для обозначения крестьянина, мужика, которого вечно водили за нос. А от офеней лох «приплыл» в жаргон уголовников (да и само название русского арго «феня» есть измененное «офеня»).
Тройка, семерка, лах...
Однако не только «рыбацкий» след мы находим в презрительном прозвище. У того же Даля встречаем и слово «ЛОХМА», «лохмотья» – клочьё, лоскутьё, тряпьё, отрепье, рубище. С производными «лохмотыш», «лохмотник», «лохмотничий» и т.д. Тут же – сразу три синонима простофили, доверчивого ротозея: «лоховес», «лохоухий», «лохмоухий».О последних двух заметим: до сих пор в блатном жаргоне встречается популярное: «Чего ты лантухи развесил?», где лантухи означает уши (в прямом смысле на арго лантух – тряпьё, повязка. Итак, лох, лоховес, лохмоухий – синонимы.
Но и это не всё! В начале ХХ века мошенники наряду с «лох» говорили «лах». Это уже жаргон уличных игроков в «три карты». У нас в эпоху «ранней перестройки» аналогом «трех карт» служила игра в «напёрстки», или «колпачки», где вместо угадывания счастливой карты необходимо было указать, под каким напёрстком находится шарик. «Колпачники», или «напёрсточники», особо усердствовали на вокзалах, рынках и в других многолюдных местах. Именно эту игру впервые назвали «лохотроном» (по аналогии с популярной в то время лотереей «Лототрон»). Позднее «лохотронами» стали называть мошеннические аферы разного рода.
Но вернёмся к «трём картам». «Крутилы», перемешивая их, повторяли забавную присказку: «Шиш-мариш, никому не говоришь, во все глаза глядишь – ничего не видишь... Лахман, лах – твои дела швах!». Встречаем это присловье, например, в «Метком московском слове» фольклориста Евгения Платоновича Иванова. То есть исполнитель в «трёх картах» прямо обращается к простаку – жертве обмана, называя его «лахман» и «лах».
«Лах» восходит к украинскому «лах», «лахи» – тряпьё, лохмотья. «Лахманом» в Малороссии кликали оборванца. Слово позже перекочевало на сахалинскую каторгу, где обозначало прощение проигравшего и не расплатившегося игрока. Отсюда и «лах» – должник. Это пренебрежительное определение очень близко к «лоху».
Голова с дыркой
Вы думаете, это всё? Некоторые исследователи настаивают на том, что «лох» происходит из немецкого das Loch – дыра и попал в русский жаргон через идиш, где есть выражение «лох ин дер копф» – «дырка в голове» (в немецком вообще-то – «им копф»).«Дырка в голове» как обозначение «пустоголового» человека действительно существует, и не только в идише. В 1920-е годы это выражение, по-видимому, нередко использовалось в Одессе, в Крыму – возможно, и по всей Новороссии. Вспомним «Золотую цепь» Александра Грина (написана в Феодосии в 1925 году):
«– Не спросить ли у Головы с дыркой, – осведомился Патрик (это было прозвище, которое они дали мне)...»
Напомню, что рассказ ведётся от имени юноши по имени Санди Пруэль, юнги суденышка «Эспаньола», об умственных способностях которого команда была невысокого мнения. Мы имеем дело с прямым переводом идишского фразеологизма на русский язык.
Косвенно подтверждает эту версию Михаэль Дорфман в заметке «Как много в этом слове». С оговоркой «очевидно» он пишет, что слово «лох» происходит от идишского «а лох» – «дырка». И утверждает, что, по свидетельству принстонского профессора Лео Ростина, в американском сленге слово «лох» не отличается от русского ни по звучанию, ни по значению. Вот, мол, и еврейское происхождение.
Но позвольте: лох-простофиля существовал в языке офеней задолго до того, как местечковый идиш стал оказывать влияние на русский уголовный жаргон (случилось это в конце XIX века, когда Одесса укрепилась и разбогатела как портовый и торговый город и стала привлекательной для преступного элемента всей России). С другой стороны, употребляя офенское словечко, еврейские жульманы легко могли предположить, что «лох» – изобретение великого иудейского народа. Жаль их расстраивать, но, как говорится, не судьба...
Нынче «лох» переживает период не просто возрождения, но, можно сказать, расцвета. От него возникла масса производных типа уже упомянутого «лохотрона», женское «лохушка», эпитет «лоховитый» (туповатый, доверчивый). Появляется ироническое «лохмэн» (по типу «джентльмен»), «лошара» (простофиля высшей пробы) и уменьшительно-ласкательное «лошарик»… Нет, скорее, «лошара» – производное от «лошарика». Ведь «Лошарик» – это советский мультик 1971 года о маленькой лошадке из жонглёрских шариков по имени Лошарик. Его создал жонглёр, который мечтал стать дрессировщиком. Но цирковые Лев и Тигр насмехались над жеребёнком из разноцветных шариков, отказывались выступать с ним вместе, заявляя, что он – ненастоящий. В конце концов печальный Лошарик уходит из цирка, раздаривает шарики, из которых он состоит, всем, кто встречается ему на пути. И исчезает…
К чему я так подробно изложил вам историю слова «лох» и поговорок с ним? Да к тому, что, на мой скромный взор, бороться с народным русским творчеством – дело нелепое, вредное и бессмысленное. Ведь фольклор как Дух, о котором глаголет апостол Иоанн в своём Евангелии: «Дух, идеже хощет, дышет, и глас его слышиши, но не веси, откуду приходит и камо идет». То есть Дух где хочет, там и дышит, и голос его слышишь, но не ведаешь, откуда приходит и куда идёт. Так и дух народный: как хочет, так и творит, и не указ ему никакие запретители и «защитники нравственности».
Нравится это кому-то или нет, но так было и так будет всегда.