— Почему вы сохранили свиней в своем хозяйстве, когда вокруг свирепствовала африканская чума? — чуть ли не с порога задаю я вопрос председателю сельхозартели «Рассвет» Анатолию Кабышу.
Фото/Видео: Мария Золотарева
Анатолий Григорьевич пожимает плечами. Что тут, дескать, доказывать журналистам, если даже большинство коллег по цеху пошли по линии наименьшего сопротивления: пустили несколько лет назад под нож все свинопоголовье. Вот и в родном Усть-Донецком районе СТФ осталась только в «Рассвете».
— Прежде всего, —говорит Кабыш, — ферма — это ведь не только производство, а еще и коллектив людей, работающих на ней. На селе и так рабочих мест немного, а если еще и ферму закрыть, то станет и того меньше.
Сегодня на СТФ трудятся четырнадцать человек. В основном это опытные животноводы, умеющие получать хорошие привесы и добивающиеся высокой сохранности поголовья. Руководит коллективом Юрий Мурзин — оттветственный и знающий специалист. Вместе с ветеринарным работником Александром Богучарсковым они разработали целый комплекс мер по защите поголовья от болезней.
Рассветовская ферма в станице Верхнекундрюченской — это так называемый режимный объект, на территорию которого посторонним вход строго воспрещен. За забором, который огораживает всю территорию по периметру, можно со стороны наблюдать лишь общую панораму. На входе — пропускной пункт, дезбарьер, охрана.
— Меры эти просто необходимы, — говорит ветврач, — иначе эпидемия может и к нам нагрянуть.
Когда в соседнем районе горели свиные туши из-за разгула африканской чумы, председатель «Рассвета», посовещавшись со специалистами, принял решение оставить СТФ. Как потом рассказывали мне в районе, Кабыш, проработавший руководителем тридцать лет, привык рисковать и брать ответственность на себя.
— Легче всего было продать свиней, — говорит председатель. — Труднее — сделать так, чтобы ферма осталась жить. Мы выбрали второй путь. Хотя проблем взвалили на себя больше некуда.
Здесь позаботились о выполнении всех ветеринарных требований и предписаний. Работникам фермы даже было запрещено держать на своих личных подворьях свиней, чтобы, не дай бог, не занести на СТФ какую-либо инфекцию.
— Жесткий подход, — замечаю я. — Свинину рабочие на рынке покупают?
— Зачем на рынке, — отвечает Кабыш. — Мы им мясо по льготной цене продаем. По восемьдесят рублей за килограмм.
- А с экономической точки зрения, - обращаюсь я к председателю, - так ли выгодно было сохранение свинофермы?
— СТФ я называю копилочкой, — делится Кабыш. — Только за этот год выручка от реализации свинины составила более одиннадцати миллионов. Ежемесячно мы продаем по сто — сто тридцать голов свиней.
И раскладывает буквально по полочкам преимущества. Это и «живая копейка» в течение всего года. Особенно когда реализован урожай. И практически безотходное производство зерновых культур, ведь все некондиционное зерно пропускается через собственный кормоцех и идет на корм все тем же свиньям. Ну и, конечно, занятость людей.
— Но ведь другие руководители избавились от своих СТФ, — замечаю я.
— Мы тоже живем в постоянной тревоге, —говорит Кабыш. — Свиноводство — дело, конечно, очень хлопотное.
— Проблема в африканской чуме? — спрашиваю у Анатолия Григорьевича.
— Не только, — отвечает он. — Хотя и АЧС много крови попортила. Вон опять в Цимлянском районе появилась. Нельзя было, по моему мнению, ставку делать на личные подсобные хозяйства в ущерб развитию коллективных. На крестьянском подворье просто невозможно соблюсти все санитарные условия содержания животных. А кто там заботится о прививках? Вот и АЧС. Но нас больше сегодня волнуют рынки сбыта.
И председатель с болью в голосе говорит об отсутствии в округе мясоперерабатывающих цехов, которые бы работали с такими некрупными производителями мяса, как рассветовская СТФ. Из-за этого его сельхозартель практически не увеличивает поголовье животных, остановившись на цифре две тысячи. Реализуют продукцию на рынке города Шахты, с которым хозяйство заключило договор.
Крупные мясокомбинаты области, по словам Кабыша, сотрудничают с такими же крупными производителями свинины.
— Но у нас же более качественное мясо, —пытается доказать председатель. — Мы своих свиней десять месяцев на откорме держим. Корма для них сами выращиваем. Но «скороспелая» свинина, выращенная на биодобавках, дешевле. Вот и предпочитают цену качеству.
Мне очень хотелось успокоить опытного хозяйственника, ведь и впрямь на прилавках все реже сегодня можно найти натуральные продукты, и все чаще попадаются «идентичные» им.
— Знаете, — сказала я Кабышу, -—простые потребители, вдоволь накормленные разными заменителями и замороженными «окорочками», уже ищут в магазинах и на рынках «домашние» мясо, яйца и другие продукты. А спрос, как мы знаем, рождает предложение.
А сама подумала: только бы не исчезли совсем, пока суд да дело, такие небольшие фермы, как в сельхозартели «Рассвет