65 лет назад победоносно завершилась Великая Отечественная война. Навсегда она осталась в памяти тех, кто пережил ее. Недавно собрались в Новочеркасске мы, выпускники Новочеркасского политехнического института 1959 года.
Разговор зашел и о нашем детстве. До сих пор удивляемся, как удалось нашим матерям (отцы воевали) сохранить нас в условиях голода, всеобщей паники, бомбежек, артобстрелов
Помню, как во дворе нашего дома жители вырыли глубокую длинную траншею, накрыли ее досками, получилось убежище. Рядом были картофельные огороды. Там играли мы дети,
Послышался рев самолетов. От одного из них отделилось
Страх был настолько велик, что с рассветом я убежал в убежище, сидел там днями. Из земляных стен траншеи при взрывах выползали черви. Тогда с голодухи пытался их есть
Все это происходило в прифронтовой полосе на Сталинградской земле, в поселке Михайловка, возле железнодорожной станции Себряково на магистрали МоскваСталинград в 1942 году. Фашистов тогда остановили в десяти километрах от нас.
О том, что происходило в то время в Новочеркасске, рассказала моя сокурсница Людмила Дашковская.
Ее семья жила тогда на проспекте Ермака. Он содрогался от разрывов артиллерийских снарядов и мин. Фашистам была нужна кавказская нефть.
До сих пор Люся с содроганием вспоминает тот ужасный день. В ее дом влетел артиллерийский снаряд. Он разрушил входную дверь, пролетел через коридор, разбил дверь в комнату и взорвался в спальне. Шифоньер и буфет разлетелись в щепки, рухнули потолочные балки. Комната превратилась в груду обломков. Лишь уцелел угол, где висела икона, а над ней кровать, на которой спали пятилетняя Люся с мамой и бабушка.
Впоследствии бабушка говорила, что семью Дашковских спасла икона.
Более пятидесяти лет дружим мы Демьян Саввин и я. Ныне Демьян Демьянович уважаемый студентами преподаватель НПИ, кандидат технических наук. Кажется, знаем друг о друге все. Но только в преддверии
Тогда его отец был начальником цеха завода (ныне Новочеркасский электровозостроительный завод), где создавались артиллерийские орудия для Красной Армии. Он был ответственным за разрушение самых важных заводских производств, чтобы не достались врагу.
Он несколько дней готовил к взрыву завод, прибежал домой, выложил на стол два килограмма манной крупы и сказал, что его группа должна последней покинуть Новочеркасск, взять с собой семью не может.
А через день во двор дома, где жили Саввины, въехал мотоцикл. На нем восседал немец в черной нацистской форме. Игравшие здесь мальцы остолбенели. На верхнем этаже дома в окно выглянула женщина и крикнула:
Герр нацист! Здесь есть евреи! Вот тот мальчишка еврей! и указала на Диму.
Нацист подошел к Диме и приказал спустить штанишки. Внимательно окинул взором оголенное место и загоготал «Нон юде!» и на чистом русском языке заявил:
А вы, дамочка, настоящая гитлеровская патриотка.
Дамочку и ее дочь взяли на работу в гестапо. Они донесли на маму Димы жену коммуниста, но маме удалось скрыться. Когда был освобожден Новочеркасск, они были растерзаны местными жителями.
Через некоторое время Новочеркасск был радостно взбудоражен: на железнодорожной станции был взорван фашистский эшелон с боеприпасами. Дима видел, как в небо взлетели вагонные колесные пары. Новочеркасцы поняли, что взрыв дело патриотов!
Несколько раз во двор приходил назначенный немцами староста городского квартала, предупреждал жителей: «Прячьте продукты, завтра будет немецкая облава, прячьте продукты!» Население воспринимало его, как защитника, оставленного советской властью для работы в тылу врага.
Пришел день, когда на лицах немцев появилось
Я об этом узнал в Михайловке. Мама работала в военном госпитале посудомойкой. Я крутился возле нее, рассматривая с любопытством выгружаемых из крытого грузовика раненых. Один красноармеец с перебинтованными ногами подмигнул мне:
Радуйся, малец, фашисты потерпели крах! Хорошо мы им врезали!
Я побежал сообщить радостную весть маме. Она заулыбалась, прошептала:
Скорее бы кончилась война! Сколько горя она принесла!
Обняла меня и заплакала.
Станислав АВЕРКОВ, ветеран ракетостроения