Андрей Терещенко — единственный ростовский журналист, побывавший по заданию редакции в двух странах, куда сейчас не едут туристы. Слишком напряженная там обстановка. Опасно. В Сирии практически идет война. А Ирак вообще «терра инкогнита», мы почти ничего не знаем об этой стране.
«Увидеть все своими глазами и рассказать читателям,» - следуя этой журналистской заповеди, Андрей и писал свои заметки…
Известный из мировой истории Великий шёлковый путь в Средние века вёл из Китая в Европу через Среднюю Азию и страны Ближнего Востока. В тех государствах, через которые он проходил, существовали свои строгие, зачастую суровые обычаи. Были и свои территориальные границы. Но нет таких уж «убийственных» фактов притеснения чужеземцев, передвигавшихся по этому пути. Удивительно, что в наш век мирному человеку из Европы (а конкретно России) попасть в некоторые из тех стран и проехать по их территории зачастую труднее, чем во времена «мрачного» средневековья. В этом представляется главная трудность нашей очередной экспедиции.
Заложники во Внуково
Авиасообщение между Россией и Сирией осуществляется единственным рейсом сирийской авиакомпании из Москвы в Дамаск раз в неделю, который «задвинут» на глухую ночь. В общем, неприоритетное направление в страну, где полыхает гражданская война. Но всё-таки он есть, этот мирный гражданский рейс. И люди летают. Вот я, например.
Подскажите, если кто знает: почему меня, обычного российского пассажира, наш пограничник на пути к паспортному контролю спросил: «На самолётах часто летаете?» И кто мог подумать, что вопрос этот прозвучит будто пророчески? В этот раз пришлось перелетать из страны в страну чаще, чем было запланировано.
Паспортный контроль это граница. Клацнул печатью в твоём паспорте пограничник в окне и ты перешёл ту черту, после которой назад хода нет. Теперь только в зал вылета и потом в самолёт.
Иногда случается, что авиарейсы задерживают, переносят, совмещают, совсем отменяют. Бывают опасные метеоусловия для полёта, проблемы с техникой, недокомплект пассажиров и некоторые другие причины. Но когда и где было так, чтобы рейс вдруг отменили по причинам политическим? И не заранее, а когда посадка уже объявлена и пассажиры находятся в «мёртвой зоне» после паспортного контроля? Мне, например, пришлось впервые столкнуться с ситуацией такого рода. Ещё более удивительным казалось то, что самолёт этот буквально два часа назад смог прилететь из Сирии с пассажирами, а сразу потом, в выходную ночь с субботы на воскресенье, в Азербайджане кто-то решил, что пропускать его обратно нельзя. Позже подтвердилось, что да именно азербайджанский запрет стал причиной отмены рейса. И это наши соседи по СНГ, почти братская для России республика. Ну и ну! Поначалу, впрочем, объявили, что рейс задерживается «по решению авиакомпании», но «задерживался» он до бесконечности почти двое суток А мы, примерно пятнадцать человек, успевших пройти паспортный контроль, всё надеялись и надеялись. И ждали, оказавшись заложниками политической ситуации.
Оказывается, примерно суток достаточно, чтобы в такой «разнохарактерной» группе, как наша, сложилась некая общность, коллектив, объединённый едиными трудностями и целью. А желание общаться друг с другом это у нормального человека в крови. И пусть вы в замкнутом пространстве без возможности прогуляться за окном, но ведь не в тюрьме же. И диваны во Внуково вполне удобные, и питание от авиакомпании было налажено. Хорошо говорящий по-русски человек по имени Низам взял на себя роль организатора нашего быта, общаясь по телефону, когда нужно, с представителем авиакомпании. Другой Имадом зовут, 23 года живёт в России врач, и гражданство наше, и физиономия явно нашенская, светский костюм с галстуком, голова бритая, едет в Дамаск к больному отцу. Он записной эксперт по Сирии и путевым вопросам. А вот женщина в годах, Светлана Степановна, с подругой себе под стать, по-арабски запросто говорит. И неудивительно: замужем за сирийцем лет сорок, там в Сирии и живёт. Группа женщин и детей держится табором, по-русски ни гу-гу. Впрочем, от них отделяется шустрый, порхающий по залу подросток, этакий живчик, разносит поступившую «по лимиту» еду, подсаживается к нашим девушкам и, зная всего несколько русских слов, слегка заигрывает с ними.
Девушки из Ташкента. Старшую зовут Гюльноза, ей 23 года. С младшей родственницей едет в Дамаск в гости по приглашению замужней сестры. И думаешь, глядя на этих двух: беззаботны, как птички, снялись, полетели. Не нужно смотреть телевизор, читать газет, где только и твердят про войну, знать не будешь об этом и дышать будешь вольно. Спрашиваю у Гюльнозы, откуда так хорошо русский язык знает. Ведь русских людей в Узбекистане не так уж много осталось, да и политика правительственная всё ближе к нейтральной, ещё в 93-м парламент большинством голосов за переход от кириллицы к латинице проголосовал
Может быть, специально обучалась русскому где-то? Нет, что вы, удивляется девушка, у нас во всех школах русский учат, и в детских садах на нём говорят. А в вузах тем более.
Нет, что ни говори, а в такой ситуации, как моя, стоило оказаться. Тут почти всё наше пространство СНГ перед глазами пройдёт. Оно, многострадальное (другого не подобрал слова), всё ж таки своё, почти родное. Вот в Запорожье рейс, об этом и говорить нечего никаких с людьми различий. Пассажиров в азербайджанскую Гянджу никак не могут из курилки выгнать, даже после объявления по радио, что «посадка окончена». Мужчины советской формации с рейса в Душанбе удивлённо обращают внимание на наш «табор». Услышав от меня, что больше суток ждём отправки в Дамаск, один из них интересуется: «Десант?» Аэропорт, мол, захвачен? И резко высказывается по адресу ваххабитов, с которыми в его родном Таджикистане разобрались в 19921993 годах. Женщина с того же рейса сочувствует нам, просто в ужасе от нашего ожидания. Она говорит, что в её стране пользуются кириллицей. Женщина везёт какой-то цветок, к ней подходит наша Светлана Степановна, и у них заходит совершенно домашний разговор, как ухаживать за ним
С окружающим персоналом тоже складываются почти дружеские отношения. Продавщица из дорогого буфета даёт бесплатно молоко для «нашего» грудного младенца. Милиционер (какой там он полисмен, даже форма старая) любопытствует по поводу обстановки в Сирии и тоже нам сочувствует. Но конец ведь наступить должен.
И вот приходит очень приятный и заботливый ко всем человек представитель сирийской авиакомпании и объявляет, что никаких шансов улететь нет, все переносы рейса 442 в Дамаск на табло делались им самим и наудачу А удача так и не пришла.
В авиации так говорят «принять грамотное решение». И хотя наш интернациональный коллектив это только несостоявшиеся пока пассажиры, но грамотное решение принимается в считанные минуты: в Дамаск добираться через Бейрут. Через каких-нибудь полчаса буквально в последнюю минуту успеваем приобрести билеты. В Бейрут через Стамбул. Напророчил наш пограничник.
Бейрут Дамаск Багдад
Продолжение следует