Конец декабря – горячая пора для главбухов: финансовые отчеты, годовые премии сотрудникам... Наша Татьяна Ивановна – не исключение. Она и представить не могла, что придется срочно уйти на больничный.
Фото/Видео: Андрей Краснокутский
Утром 30 декабря, припарковав машину на противоположной стороне от банка, она встала у обочины в ожидании, когда иссякнет поток транспорта. Движущийся слева «фольксваген» притормозил, позволив ей пройти до разделительной полосы.
— Когда на ней остановилась, чтобы дождаться дальнейшей возможности перейти дорогу, почувствовала сильную боль в правой стопе, — вспоминает Татьяна Ивановна. – Не сразу поняла, что на меня совершен наезд. Какое-то время просто стояла на одной ноге, корчась от боли. Водитель проехавшего «фольксвагена» припарковался, помог кое-как добраться до моего автомобиля. Тогда я не до конца осознавала тяжесть травмы, думала, отсижусь — и побегу дальше. Но боль усиливалась, нога опухла. На самом деле последствия могли быть еще более серьезные. Спасли зимние сапоги на высоком каблуке. Страшно подумать, если бы все это случилось в теплое время года. Ведь даже сапог из кожи на толстой подошве ручной работы оказался весь распотрошен. Сотрудники ГИБДД зафиксировали факт ДТП и составили его схему, а меня повезли в травмпункт горбольницы № 4.
Именно тогда и началось хождение по мукам, которое растянулось на долгих два месяца. В травмпункте горбольницы № 4 ногу осмотрели, сделали рентген, поставили диагноз «закрытая травма правой стопы», ввели обезболивающее, наложили гипсовую лангетную повязку, открыли больничный и рекомендовали после новогодних праздников, числа 5 января, обратиться к травматологу по месту жительства — в поликлинику №16.
— Там меня поставили перед фактом: «Не будем принимать, пока не поедете в травмпункт горбольницы № 4 и не закроете больничный!» Что оставалось делать? С опухшей ногой и на костылях вновь появилась на пороге травмпункта. Со словами: «Что за бред?» врач больничный закрыл, — вспоминает Татьяна Ивановна. — На следующий день я попала к травматологу поликлиники №16 и попросила сделать повторный рентген. Он сказал, что еще рано. Мол, нужно подождать дней 10, а сам засобирался в отпуск. На листочке бумаги написал, что нужно прийти на прием к другому травматологу 13 января с 14 до 19 часов. Каково же было мое удивление, огорчение и возмущение, когда в назначенный день и часовой промежуток услышала: «А никого уже нет! Ведь вам нужно было явиться на врачебную комиссию ровно в 14 часов!» Но, почему же меня не предупредили?..
Через несколько дней Татьяна Ивановна все-таки получила заключение врачебной комиссии о продлении больничного в связи с тем, что боль и отек не проходят, невозможно опираться на правую ногу. В ответ на просьбу провести, наконец, рентген, услышала: «А вы что, не знаете? У нас рентген уже два месяца не работает!»
Хождения по поликлиникам в течение двух долгих месяцев, постоянные болевые ощущения, многочасовые очереди и поразительная забывчивость медперсонала действовали удручающе.
Потом она посещала еще много разных кабинетов, но так и не услышала ответа на волнующий вопрос: «Почему время идет, а боль и опухоль не проходят?»
К тому же инспектор ДПС ГИБДД ГУ МВД России по Ростовской области Кирилл Евгеньевич Писаренко, занимавшийся данным ДТП, на одной из встреч вдруг, будто между прочим, спросил ее: «Как же получилось, что «фольксваген» ехал слева, а оказалась повреждена правая нога?»
— Вопрос сбил меня с толку, — вспоминает Татьяна Ивановна. — Да откуда я могу знать? Как потом стало выясняться, виновник происшествия в своих показаниях утверждал, что я чуть ли не сама прыгнула на его машину и при этом сломала зеркало и повредила левое колесо!..
В конце января инспектор вручил ей определение о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы и направил в БСМП-2. Там очень удивились, что при этом он не приложил ни один из указанных в определении меддокументов. Без них с Татьяной Ивановной там даже не стали разговаривать. В общем, она вновь понапрасну потратила силы и время.
«Ладно, я сам все сделаю!» — сказал инспектор и через несколько дней на свет появилось заключение заведующего Ростовским отделением судебно-медицинской экспертизы живых лиц Владимира Леонидовича Усачева, из которого следует, что «травматический отек мягких тканей с кровоподтеком на его поверхности не повлек за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и расценивается как телесное повреждение, не причинившее вред здоровью».
— Почему же тогда мне сняли гипсовую лангетную повязку лишь через 19 дней после травмы и многократно выдавали листки временной нетрудоспособности, если все так хорошо и наезд никак не отразился на моем здоровье? — недоумевает Татьяна Ивановна.
19 февраля инспектор и вовсе вынес постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, констатировав, что «установить виновность или невиновность кого-либо из участников происшествия невозможно».
Между тем Татьяна Ивановна никак не может полностью вернуться к прежнему темпу и стилю жизни. Пришлось забыть об активных занятиях спортом и о любимой обуви на каблуке. И то, и другое теперь приносят физические страдания. Признается, что хотела бы навсегда забыть об этом ДТП и всем, что с ним связано: «Очень неприятно чувствовать несправедливость и не знать, как этому противостоять».
P.S. Проведенная на днях компьютерная томография показала, что у Татьяны Ивановны есть «признаки отрыва костного фрагмента в области подошвенной поверхности пяточной кости справа».