Дата публикации:
8 ноя 2019 г.
Плановые научные археологические раскопки сегодня проводить очень сложно из-за коммерциализации системы исследований археологических объектов
2084
– Там, где коммерция, у людей руки до науки не доходят, – говорит завотделом археологии Южного научного центра РАН, заведующий кафедрой археологии и истории культуры Донского государственного технического университета доктор исторических наук Сергей ЛУКЬЯШКО. – Проводятся раскопки, но информация по обнаруженным артефактам не публикуется, то есть не происходит ввод артефактов в научный оборот. Такие археологические бригады стараются быстрее провести раскоп и на этом поставить точку.
– То есть о качестве раскопок говорить не приходится?
– Откуда ему взяться? У меня нет уверенности в том, что раскопки вообще ведутся по специальной методике. Я вам больше скажу. Для того чтобы в нужном месте построить, к примеру, ветровую электростанцию, положено провести археологические работы в расположенных рядом с ним древних курганах. К тому же надо посчитать, сколько птиц погибнет от ветряков, поскольку наша область расположена в климатической зоне, где перелеты птиц происходят регулярно, затем оценить в целом ущерб, который будет нанесен природе. Все это проанализировать и только потом дать положительное или же отрицательное заключение на строительство. Какие организации будут это делать, решает сам заказчик через тендер.
– В таких случаях должен быть научный комплексный подход?
– Естественно. Но сегодня вопрос стоит так: либо будет впереди наука, либо – коммерция. Если верх возьмет коммерция – науки не будет. На сегодняшний день в нашей стране практически разрушено финансирование учебных археологических практик. Археология живет за счет так называемых коммерческих исследований. Тех, кто ими занимается, интересует финансовая сторона вопроса, и не более того.
– И эти исследования никакого отношения к науке не имеют?
– Скажем, если для решения научной задачи вам необходимо изучить некий участок, то средств на это вы не найдете. Но при строительных работах финансируется работа в зоне строительства.
– Это же хорошо?!
– Хорошо. Но меня как ученого интересует решение конкретной научной задачи, и для этого мне необходимо провести работы в другом месте. Когда вы приходите в архив, вы же не берете все подряд документы, а просите только те, что вам нужны. Вот и я хочу видеть в этом «подземном» архиве то, что мне необходимо. Мои европейские и восточные друзья-археологи каждый год звонят мне, спрашивают, что у нас нового обнаружено на территории Азовского района. Мы обнаружили там изумительные, ставшие известными на весь мир золотые украшения, которые составили славу Азовского краеведческого музея. Та древняя культура, которая существовала на протяжении многих веков, представляет колоссальный интерес для всего мира. А я ничего не могу сказать коллегам, потому что у меня нет средств на археологические изыскательские работы.
Сергей Иванович ЛУКЬЯШКО – «господин Курган», как называл его знаменитый путешественник Тур Хейердал. Сергей Иванович автор более 100 научных работ и 2 монографий. Известный специалист-скифолог.
Окончил исторический факультет Ростовского государственного университета в 1974 г. Работал в РГУ, затем в Ростовском государственном педагогическом институте.
Организовывал и проводил археологические экспедиции. Вел курсы древней истории и археологии. С 1986 г. – преподаватель, замдекана, доцент исторического факультета РГУ. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации в совете МГУ.
С 2002 г. заведует лабораторией Южного научного центра РАН. С открытием базовой кафедры ЮНЦ РАН в ДГТУ стал заведующим кафедрой.
Руководил Российско-норвежской археологической экспедицией Тура Хейердала в Азове.
– Бесарион Чохоевич Месхи поддержал финансово нашу экспедицию. По крайней мере, в ДГТУ будет построена система исследований археологических объектов. В отличие от многих других организаций наш университет имеет солидных специалистов. Только на нашей кафедре работают 4 кандидата наук, один доктор наук. При раскопках мы используем космические съемки, георадары, приборы, которые позволяют еще до раскопок видеть, что находится под курганной насыпью. Конечно, ректор найдет средства на археологические изыскания, а государство почему не находит?! Недавно мне довелось принимать участие в обсуждении проблем археологии на уровне людей, от которых зависит решение организации и финансирования археологических исследований на Дону. Почему-то всех интересовало, а существует ли опыт финансирования таких изыскательских работ местными органами власти? Могу сказать одно – существует! К примеру, в Новосибирске Денисову пещеру исследует академик РАН Анатолий Пантеевич Деревянко. С помощью местного финансирования он проводит археологические исследования много лет.
– Может быть, ваших оппонентов смущает то, что нет федерального закона, который рекомендовал бы выделение средств на научные работы в том или ином регионе?
– Вообще-то существует государственная программа развития науки, а закон не давать денег на науку отсутствует. Так что мы будем делать? Подходить к вопросу по-государственному, развивать науку или думать о том, есть ли у нас разрешительные документы, которые нам позволяют заниматься делом? Мы так будем стоять и топтаться на одном месте очень долго.
– Вопрос упирается опять-таки в деньги?
– Конечно, если централизованно археологические экспедиции не финансируются, нужно финансировать их на местах. Для этого не нужно больших средств. Качество работ и наши возможности можно было бы расширить еще больше. Тому же академику Деревянко удалось раскопать в Денисовой пещере немало предметов, которые попали туда еще 30 тысяч лет назад. Среди находок ученые обнаружили фалангу мизинца 8-летней девочки. Специалисты провели ДНК-анализ и в представленных фрагментах останков ребенка определили гены неандертальца и современного человека. Таким образом, ученые выявили новый вид человека – денисовец, от названия пещеры. Более того, установили, что денисовец и племена юго-Восточной Азии относятся к одной линии развития. Есть над чем поломать голову. И мы у себя ведем направленный поиск объектов, близких к объектам, ранее найденным на Кагальницком водоразделе, тех, что мы обнаружили еще в 70-е, когда раскопали огромное число ценных вещей, относящихся к I в. до н. э.
– Есть! Если раскопки продолжатся, мы удивим вас новыми изумительными находками. Я знаю те объекты, которые дадут безусловно высокий эффект. Много лет занимаюсь курганной археологией и, не сочтите за нескромность, знаю ее лучше многих специалистов.
– Неслучайно известный путешественник Тур Хейердал называл вас «господин Курган»?
– Именно так. Куда бы мы с ним ни ехали, я, опережая события, говорил, что вот сейчас, за поворотом, мы увидим такой-то курган, а дальше – курганную группу. Сегодня у меня не утрачен интерес к раскопкам в нашем регионе, но у меня есть и другие планы, которые способны пролить свет на древнюю историю региона. Это одна из задач. Другая – раскопать курган, который мы не смогли раскопать с археологом, моим другом Евгением Ивановичем Беспалым.
– Почему?
– Там проходила газовая труба. А сейчас я узнал, что эту трубу перенесли в другое место. Я не Индиана Джонс, не искатель приключений. Ни злато, ни серебро движут нами, а жажда познания. Сейчас, в частности, меня интересует та информация, которая скрывается в серебряном кувшине, найденном недалеко от того места, где расположен наш с Женей курган. Кувшин находится в экспозиции Азовского музея. На нем изображены удивительные сцены, которые открывают мир сотворившего его человека. Вверху и внизу кувшина изображены волны, дельфины, сверху – крышка, на ней – розетка в виде солнца. Судя по всему, художник, создавший кувшин, был авестийцем. Через изображение на этом сосуде мы можем заглянуть, условно говоря, в головы людей, которые жили тысячелетия назад...
– Наверное, это удел узкого круга специалистов, а остальные этот путь как-то обходят.
– Если мы считаем, что культура – основа благополучия страны, то для этого нужно что-то делать. Когда я увидел горящие глаза студентов, которые занимались исследованием найденных у села Высочино артефактов, подумал: эти ребята будут уже другими. У них появится интерес не только к археологии, но и к истории страны в целом. И это обнадеживает. Вообще, воспитание культуры в новом поколении – это комплексная проблема, археология лишь часть ее. Постоянное исследование объектов археологии – это как книга в земле. Мы ее читаем и каждый год открываем новые страницы и главы. К древности всегда приятно прикасаться. Поэтому в университетах Европы в обязательном порядке преподают археологию. Студенты учатся на этом предмете любить познание. Они становятся творческими людьми, читают книги, думают о том, что происходит в мире. Это норма европейского образования. Поэтому пусть никого не смущает появление археологии в техническом университете...
– То есть о качестве раскопок говорить не приходится?
– Откуда ему взяться? У меня нет уверенности в том, что раскопки вообще ведутся по специальной методике. Я вам больше скажу. Для того чтобы в нужном месте построить, к примеру, ветровую электростанцию, положено провести археологические работы в расположенных рядом с ним древних курганах. К тому же надо посчитать, сколько птиц погибнет от ветряков, поскольку наша область расположена в климатической зоне, где перелеты птиц происходят регулярно, затем оценить в целом ущерб, который будет нанесен природе. Все это проанализировать и только потом дать положительное или же отрицательное заключение на строительство. Какие организации будут это делать, решает сам заказчик через тендер.
– В таких случаях должен быть научный комплексный подход?
– Естественно. Но сегодня вопрос стоит так: либо будет впереди наука, либо – коммерция. Если верх возьмет коммерция – науки не будет. На сегодняшний день в нашей стране практически разрушено финансирование учебных археологических практик. Археология живет за счет так называемых коммерческих исследований. Тех, кто ими занимается, интересует финансовая сторона вопроса, и не более того.
– И эти исследования никакого отношения к науке не имеют?
– Скажем, если для решения научной задачи вам необходимо изучить некий участок, то средств на это вы не найдете. Но при строительных работах финансируется работа в зоне строительства.
– Это же хорошо?!
– Хорошо. Но меня как ученого интересует решение конкретной научной задачи, и для этого мне необходимо провести работы в другом месте. Когда вы приходите в архив, вы же не берете все подряд документы, а просите только те, что вам нужны. Вот и я хочу видеть в этом «подземном» архиве то, что мне необходимо. Мои европейские и восточные друзья-археологи каждый год звонят мне, спрашивают, что у нас нового обнаружено на территории Азовского района. Мы обнаружили там изумительные, ставшие известными на весь мир золотые украшения, которые составили славу Азовского краеведческого музея. Та древняя культура, которая существовала на протяжении многих веков, представляет колоссальный интерес для всего мира. А я ничего не могу сказать коллегам, потому что у меня нет средств на археологические изыскательские работы.
Сергей Иванович ЛУКЬЯШКО – «господин Курган», как называл его знаменитый путешественник Тур Хейердал. Сергей Иванович автор более 100 научных работ и 2 монографий. Известный специалист-скифолог.
Окончил исторический факультет Ростовского государственного университета в 1974 г. Работал в РГУ, затем в Ростовском государственном педагогическом институте.
Организовывал и проводил археологические экспедиции. Вел курсы древней истории и археологии. С 1986 г. – преподаватель, замдекана, доцент исторического факультета РГУ. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации в совете МГУ.
С 2002 г. заведует лабораторией Южного научного центра РАН. С открытием базовой кафедры ЮНЦ РАН в ДГТУ стал заведующим кафедрой.
Руководил Российско-норвежской археологической экспедицией Тура Хейердала в Азове.
Деньги и ученым нужны
– В этом году ДГТУ выделил деньги на проведение раскопок...– Бесарион Чохоевич Месхи поддержал финансово нашу экспедицию. По крайней мере, в ДГТУ будет построена система исследований археологических объектов. В отличие от многих других организаций наш университет имеет солидных специалистов. Только на нашей кафедре работают 4 кандидата наук, один доктор наук. При раскопках мы используем космические съемки, георадары, приборы, которые позволяют еще до раскопок видеть, что находится под курганной насыпью. Конечно, ректор найдет средства на археологические изыскания, а государство почему не находит?! Недавно мне довелось принимать участие в обсуждении проблем археологии на уровне людей, от которых зависит решение организации и финансирования археологических исследований на Дону. Почему-то всех интересовало, а существует ли опыт финансирования таких изыскательских работ местными органами власти? Могу сказать одно – существует! К примеру, в Новосибирске Денисову пещеру исследует академик РАН Анатолий Пантеевич Деревянко. С помощью местного финансирования он проводит археологические исследования много лет.
– Может быть, ваших оппонентов смущает то, что нет федерального закона, который рекомендовал бы выделение средств на научные работы в том или ином регионе?
– Вообще-то существует государственная программа развития науки, а закон не давать денег на науку отсутствует. Так что мы будем делать? Подходить к вопросу по-государственному, развивать науку или думать о том, есть ли у нас разрешительные документы, которые нам позволяют заниматься делом? Мы так будем стоять и топтаться на одном месте очень долго.
– Вопрос упирается опять-таки в деньги?
– Конечно, если централизованно археологические экспедиции не финансируются, нужно финансировать их на местах. Для этого не нужно больших средств. Качество работ и наши возможности можно было бы расширить еще больше. Тому же академику Деревянко удалось раскопать в Денисовой пещере немало предметов, которые попали туда еще 30 тысяч лет назад. Среди находок ученые обнаружили фалангу мизинца 8-летней девочки. Специалисты провели ДНК-анализ и в представленных фрагментах останков ребенка определили гены неандертальца и современного человека. Таким образом, ученые выявили новый вид человека – денисовец, от названия пещеры. Более того, установили, что денисовец и племена юго-Восточной Азии относятся к одной линии развития. Есть над чем поломать голову. И мы у себя ведем направленный поиск объектов, близких к объектам, ранее найденным на Кагальницком водоразделе, тех, что мы обнаружили еще в 70-е, когда раскопали огромное число ценных вещей, относящихся к I в. до н. э.
Путь к познанию
– Есть еще что копать?– Есть! Если раскопки продолжатся, мы удивим вас новыми изумительными находками. Я знаю те объекты, которые дадут безусловно высокий эффект. Много лет занимаюсь курганной археологией и, не сочтите за нескромность, знаю ее лучше многих специалистов.
– Неслучайно известный путешественник Тур Хейердал называл вас «господин Курган»?
– Именно так. Куда бы мы с ним ни ехали, я, опережая события, говорил, что вот сейчас, за поворотом, мы увидим такой-то курган, а дальше – курганную группу. Сегодня у меня не утрачен интерес к раскопкам в нашем регионе, но у меня есть и другие планы, которые способны пролить свет на древнюю историю региона. Это одна из задач. Другая – раскопать курган, который мы не смогли раскопать с археологом, моим другом Евгением Ивановичем Беспалым.
– Почему?
– Там проходила газовая труба. А сейчас я узнал, что эту трубу перенесли в другое место. Я не Индиана Джонс, не искатель приключений. Ни злато, ни серебро движут нами, а жажда познания. Сейчас, в частности, меня интересует та информация, которая скрывается в серебряном кувшине, найденном недалеко от того места, где расположен наш с Женей курган. Кувшин находится в экспозиции Азовского музея. На нем изображены удивительные сцены, которые открывают мир сотворившего его человека. Вверху и внизу кувшина изображены волны, дельфины, сверху – крышка, на ней – розетка в виде солнца. Судя по всему, художник, создавший кувшин, был авестийцем. Через изображение на этом сосуде мы можем заглянуть, условно говоря, в головы людей, которые жили тысячелетия назад...
– Наверное, это удел узкого круга специалистов, а остальные этот путь как-то обходят.
– Если мы считаем, что культура – основа благополучия страны, то для этого нужно что-то делать. Когда я увидел горящие глаза студентов, которые занимались исследованием найденных у села Высочино артефактов, подумал: эти ребята будут уже другими. У них появится интерес не только к археологии, но и к истории страны в целом. И это обнадеживает. Вообще, воспитание культуры в новом поколении – это комплексная проблема, археология лишь часть ее. Постоянное исследование объектов археологии – это как книга в земле. Мы ее читаем и каждый год открываем новые страницы и главы. К древности всегда приятно прикасаться. Поэтому в университетах Европы в обязательном порядке преподают археологию. Студенты учатся на этом предмете любить познание. Они становятся творческими людьми, читают книги, думают о том, что происходит в мире. Это норма европейского образования. Поэтому пусть никого не смущает появление археологии в техническом университете...