22 октября исполнится 140 лет Ивану Алексеевичу Бунину, первому из русских писателей лауреату Нобелевской премии. Все остальные наши соотечественники-литераторы — Пастернак, Шолохов, Солженицын, Бродский — будут удостоены ее значительно позже, а Бунин — раньше всех: в 1933 году.
Хотя в тогдашней Советской России его не считали соотечественником. И чуть ли не до пятидесятых годов еще продолжали именовать «воинствующим реакционером». Дескать, только по причине «политической близорукости» и «сословных предрассудков» (обедневший бунинский род велся от столбовых дворян) не сумел «принять революцию». Партийные идеологи не могли простить ему дневника
Время все расставило на свои места. Девятитомник бунинского собрания сочинений впервые вышел у нас в стране в 1966 году. «Дневник 1917- 1918 гг.» и «Окаянные дни» в 1990-м на исходе перестройки.
А в наши дни есть даже «Бунинская премия», считающаяся очень престижной. Названия некоторых его рассказов «Легкое дыхание», например, или «Сны Чанга» приобрели нарицательное значение. Как образец тончайшей прозы о любви
Хотя начинал Бунин как поэт. А еще точнее как журналист. Он из старинного дворянского рода, но обнищавшего, поэтому с младых ногтей был вынужден зарабатывать себе на хлеб.
Его брат Юлий был близок к народовольцам, с ним Иван Алексеевич всю жизнь переписывался, хотя его взглядов не разделял. И вообще ненавидел все чрезмерно радикальное, вычурное, вымороченное, неестественное, болезненное, чем тогда была переполнена «модная литература». Едко и остро это высмеивал. Часто повторял слова Чехова (вот кого любил и с кем тесно дружил) о декадентах: «Да какие они декаденты? Это здоровеннейшие мужики! Их бы в арестантские роты отдать!».
Известность пришла к нему после «Деревни», «Суходола», «Антоновских яблок», «Господина
Но полностью его талант раскрылся
Все им написанное в эту пору об одном и том же. О покинутой Родине. И о любви.
Две разные, по сути, темы образовали единый сплав. Утраченная Россия стала его главной и единственной возлюбленной, о которой он мог бы сказать, как герой его рассказа «Руся» из цикла «Темные аллеи»: «Amata nobis quantum amabitur nulla» («Возлюбленная нами как ни одна возлюблена быть не может»).
И даже вынесенные в названия многих рассказов женские имена «Галя Ганская», «Таня», «Руся», «Натали», «Антигона», «Валерия и Зойка», «Муза» не способны ввести в заблуждение. Великолепно выписанные женские образы гимназистки и курсистки, горничные и модные писательницы, обитательницы дворянских гнезд и дворовые девушки Все это, по сути, театр теней, персонажи прошлого, исчезнувшие вместе с миром, который рухнул на его глазах, когда произошло «великое и быстрое крушение Державы Российской», как прозвучало у него в «Несрочной весне».
Однако этот мир оставался живым в его воспоминаниях, сделался как бы параллельной реальностью, писатель словно бы «законсервировал» в своей поздней прозе самые дорогие ему черты старой России.
Но от чувства обреченности никуда не деться наверное, поэтому в его рассказах любовь и смерть постоянно идут рядом. Причем смерть всегда неожиданна, нелепа, настигает после ослепительной вспышки счастья как падение во тьму
«На третий день Пасхи он умер в вагоне метро читая газету, вдруг откинул к спинке сиденья голову, завел глаза
Когда она в трауре возвращалась с кладбища, был милый весенний день,
«В декабре она умерла на Женевском озере от преждевременных родов» (концовка рассказа «Натали», в котором за несколько абзацев до этого героиня произносит: «Разве бывает несчастная любовь? Разве самая скорбная в мире музыка не дает счастья?»).
Дореволюционный быт, патриархальные черты старой России переданы с филигранностью живописца, остротой и силой проникновения. Поразительно: в рассказе «Чистый понедельник» упоминание девяти московских храмов и монастырей Христа Спасителя, Василия Блаженного, Иверской иконы Божьей Матери,
Русскоязычному писателю жить среди французов и писать для не столь уж многочисленной колонии русских, сознавая, что на Родине его вряд ли прочтут Тяжкая доля! Да к тому же почти всегдашняя бедность (только после Нобелевской премии стало чуть полегче), бесприютность
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому, когда я уходил
с отцовского двора, Сказать прости родному дому.
У зверя есть нора, у птицы есть гнездо.
Как бьется сердце горестно и звонко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой наемный дом
С своей уж ветхою котомкой!
Иван Алексеевич был очень красив породистой дворянской красотой. Артист Андрей Смирнов, сыгравший Бунина в фильме Алексея Учителя «Дневник его жены», совсем не тот типаж. Нервность, резкость, презрительная усмешка это все не бунинское, а уже «нашенское», утрированное в соответствии с поверхностными представлениями об этом непростом человеке. Царственно любезный, выдержанный, покоряющий блеском остроумия, невероятно проницательный таким его описывали современники.
А в молодости это был еще и страстно влюбляющийся человек. Два самых больших чувства к Варваре Пащенко (прототип Лики в романе «Жизнь Арсеньева») и к юной красавице Анне Цакни, дочери издателя, на которой Бунин женился сразу же после знакомства и столь же быстро расстался (полное личностное несовпадение), оставили в его сердце болезненный след на всю жизнь.
Брак с Верой Николаевной Муромцевой, дочерью профессора, ученой барышней с Высших женских химических курсов, был для него большой удачей она внесла в его жизнь покой, стала верной и преданной спутницей.
уже в старости пришла к нему последняя любовь. К поэтессе Галине Кузнецовой, тоже эмигрантке, на тридцать лет младше него. О них много судачили в писательской среде. А в
А однажды у них в доме, где всегда гостили молодые писатели,
После войны с советской стороны к Бунину стали поступать предложения о возвращении на Родину. Да он и сам, хоть полностью и не отказался от прежних взглядов, но уже
Был такой эпизод. После Победы в Русском театре в Париже место Бунина оказалось бок о бок с молодым подполковником советской миссии. В антракте тот спросил:
Кажется, я имею честь сидеть рядом с Иваном Алексеевичем Буниным?
На что Бунин, с юношеской стремительностью вскочив с места, ответил:
Нет, это я имею честь сидеть рядом с офицером нашей великой армии!
Его приглашал к себе для беседы советский посол во Франции Богомолов. Уговаривал встретившийся с ним в Париже Алексей Толстой: тебя, мол, Москва с колоколами встретит. Специально, чтобы убедить его вернуться (Нобелевский лауреат ведь!), во Францию был направлен Константин Симонов, и тоже долго увещевал старого писателя.
И
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной Срок настанет, Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все, вспомню только вот эти Полевые пути меж
колосьев и трав. И от радостных слез не сумею ответить,
К милосердным коленам припав.
Умер Бунин в 1953 году. Похоронен на русском кладбище