Виктор Мережко — автор сценариев фильмов «Здравствуй и прощай!», «Вас ожидает гражданка Никонорова», «Трясина», «Родня», «Полеты во сне и наяву», «Курочка Ряба», сериалов «Провинциалы», «Сонька Золотая ручка», «Подземный переход». Известный актер, кинорежиссер, сценарист и наш земляк Виктор Мережко родился в год образования Ростовской области.
И первый наш вопрос к Виктору Ивановичу:
Какие ассоциации у вас возникают, когда вы слышите Ростов, Ростовская область?
Улица Энгельса (сейчас Большая Садовая). Красивые девочки. Левбердон незастроенный. Пляжи. Рынок. Это Ростов. А Ростовская область это степи, полынь, лошади, суслики, пауки.
Каким вам запомнилось село, где вы родились?
Я не знаю, как оно сейчас называется
Село Ольгинское Азовского района.
В паспорте у меня записано Ольгинфельд Александровского района. Это была бывшая немецкая колония. Там было порядка пяти больших домов. Мама работала на сепараторном пункте. Помню, как мы ждали, что мама вернется (отца мы видели редко по разным обстоятельствам), и боялись, что ее
А в Ростов когда переехали?
В 1946-м или годом позже, точно не помню. Мы жили в гостинице Ростов у тети Доры, сестры моего отца Ивана Севастьяновича. Во время войны гостиницу не разбомбили, и некоторых людей, оставшихся в те годы без жилья, временно туда селили. Мы все жили в одноместном номере крохотной комнатке тети Доры. Помню, как мы со старшим и младшим братьями смотрели из окна гостиницы на пленных немцев, которые разбирали завалы, восстанавливали разрушенные войной дома. А потом я приехал в Ростов в 1961 году, после окончания Львовского полиграфического института, и стал работать инженером в издательстве «Молот».
Ваша семья часто переезжала. С чем это было связано?
Отец работал заведующим сепараторными пунктами, где перегонялось молоко, а мама была у него лаборанткой. В силу веселого характера моего отца его часто гнали с работы.
За веселый характер выгоняли?
Отец не то чтобы постоянно, но выпивал. А когда выпивал, говорил то, что думает. Руководству это не нравилось, его увольняли. Нас в семье было четверо детей, и мы всем гамузом переезжали из села в село, из станицы в станицу. Много ездили по области, потом поехали в Краснодарский край, на Ставрополье, Украину. Мне было 16 лет, а мы поменяли 21 место жительства. Больше года нигде не задерживались. Потом отец окончательно понял, что так жить нельзя. И мы переехали в село Русская Поляна под Черкассами, где мамина сестра дала нам возможность жить в ее хате. А у нас никогда своего жилья не было. Мы, как сейчас говорят, снимали жилье. Вот такой цыганский табор. Такая замечательная кочевая жизнь была.
Вы школу окончили в Русской Поляне?
Да. Причем школу, где все предметы преподавались на украинском языке. Но украинский язык я толком не знаю до сих пор. Могу его хорошо имитировать, но говорить не в состоянии.
А как вы начали писать сценарии?
Куда бы мы ни приезжали, ходили в клуб смотреть кино. Возле клуба всегда была кинопередвижка, и сильно пахло целлулоидом от кинопленки. Мне очень нравился этот запах. Киномеханик стоял рядом с киноаппаратом, и я помогал ему перематывать кинопленку. И, где бы я ни бывал, что бы ни делал, всегда мечтал стать киноартистом. Мне всегда казалось, что меня снимет кинокамера. И я представлял, что меня потом покажут на экране, вот какой красивый, талантливый и сильный парень идет по улице. Мне тогда лет 15 было. И в голове застряло: кино, кино, кино. А первые сценарные опыты появились, когда учился в Львовском полиграфическом институте. Помню, в 1957 году был на практике в Ленинграде. У меня была толстая тетрадь, я пришел в Летний сад и впервые пытался написать сценарий о том, как дети остались сиротами, потом мама и папа нашлись, и все плакали от счастья. В общем, бред полный. Так я пытался прилепиться к кино.
Переезды в детстве
Представляете, сколько нас «колбасило» по белу свету. Сколько я маленьким сердцем, глазами ребенка видел, чувствовал, понимал. Конечно, это колоссальный опыт. Это не жить в одном городе или в одном селе, где всех знаешь. Это такая живописная картина была перед глазами, что словами не передать. И в фильмах это отразилось.
В киноленте «Родня» героиню Нонны Мордюковой вы писали со своей тещи?
Моей тети, маминой сестры и в
Она была ростовчанка?
Еще какая. Хозяйственная, предприимчивая. Умела борщи, котлеты, салаты готовить. У них был свой дом на улице Тельмана (сейчас на его месте плохая пятиэтажка построена, где они получили трехкомнатную квартиру), обнесенный забором. Была собака, машина «Волга». Состоятельно жили. Отец моей жены Тамары был ревизором рыбного хозяйства. Он хорошо зарабатывал, не воровал. Не умел воровать, боялся.
Вы познакомились с женой в Ростове?
С Тамарой я познакомился, когда мне было 25 лет, а ей 15. Она была самой красивой девочкой Ростова. Я долго за ней ухаживал. Потом женился. Мы прожили вместе 30 лет. Тамара была моим надежным тылом. Ее не стало пятнадцать лет назад.
В Ростов снова не собираетесь?
Не то слово. Через неделю поеду в Ростов, потом в Таганрог выбирать натуру для съемок телесериала «Хуторянин».
А когда съемки начнутся?
В конце августа начале сентября. Потом у нас два месяца будет киноэкспедиция.
О чем сюжет фильма? Можете открыть тайну?
Фильм о бывшем военном, который приехал на хутор и постепенно стал скупать земли. Он стал богатым хуторянином, владельцем большой усадьбы, в 500 гектаров земли. У него свое хозяйство: виноградники, лошади, овцы. И его прессенгуют бандиты и, к сожалению, полиция и чиновники. У него зарубили жену, он остался с маленькими детьми 10 и 15 лет. По сценарию, герой отстаивает свою честь, хозяйство, свое право жить на своей земле. И распоряжаться своей судьбой так, как хотел бы он сам, а не как его вынуждали. Ему помогают хорошие люди. Я не скажу, что это вариант Кущевки. Ни в коем случае. Это совершенно иное история о том, как человек сам себя защищает.
А что для вас семья?
Семья для меня святое. Когда Тамары не стало, я остался с двумя детьми. Они уже взрослые. Сын Иван окончил актерский факультет ГИТИСа. Ему тридцать. Снял две картины. Дочь Маша закончила ВГИК, работала на телевидении, сейчас занимается бизнесом. Семья это абсолютное доверие, которое должно существовать между родителями и детьми. От доверия и от понимания рождается такое чувство, как любовь и абсолютная потребность друг в друге. К сожалению, сейчас, особенно в молодых семьях, в силу того, что мы живем в новой стране, где главным являются деньги, заработок, доход, внимание к детям отодвигается на задний план. Можно откупиться, дать денег, купить машину, когда ребенок подрастет, но для того, чтобы дети были рядом с тобой, нужно все время быть рядом с ними. Не бить их, не откупаться. Главное в жизни не деньги, а любовь к своим ближним: родственникам, но в первую очередь к своей детворе.
Важно, чтобы дети и родители понимали и поддерживали друг друга.
Вы знаете, что в донских станицах, на хуторах родителям никогда не смели говорить «ты», всегда обращались на «вы». Не от страха, а из чувства уважения, почитания, благоговения. Был очень мощный культ семьи. Семья это все. Не зря говорили, что семья основная ячейка государства. Не будет семьи, не будет государства. У нас сейчас, к сожалению, семья почти что развалена. И как следствие слабое государство. Слабая семья слабое государство. Все взаимосвязано.
Вы человек занятый, много работаете. А чему больше отдаете предпочтение?
Раньше у меня было три страсти: семья, работа и, поскольку я был одинок, женщины. Я не женился после смерти Тамары. Сейчас остались две с половиной. Я настолько загружен семьей и работой, что не успеваю целиком охватить третью страсть женщин. Но две с половиной успеваю
А из увлечений?
Все равно работа. Не умею отдыхать. Никуда стараюсь не ездить. Заграницу не люблю. Я бы лучше поехал в степи, ближе к Калмыкии или к Вешкам. И пожил бы в
Лучше в Вешки поезжайте. Там места замечательные.
Так некогда. И потом, если я появлюсь в Вешках, меня найдут
Приближается ваш юбилей
Давайте не об этом. Мне звонят из газет, телеканалов. Хотят взять интервью. Но я всем отвечаю: «Меня нет. И я не знаю, сколько мне лет. Оставьте меня в покое». Вот только с вами говорю потому, что вы из Ростова, из газеты «Наше время». Я ее помню еще как газету «Комсомолец».
Спасибо! И все же, о чем думается, Виктор Иванович?
После «Хуторянина» снимать фильмы дальше. О том, чтобы мои детки были успешны и счастливы Иван в режиссуре, а Маша в своей работе и в семье. Вот о чем.
А работа для вас главное.
Так случилось, что лет пять у меня болели суставы. И сегодня ровно год как мне сделали операцию. Я через двадцать дней после операции вышел из больницы и на костылях три месяца снимал всю картину «Подземный переход». Сначала были подмышечные костыли, потом перешел на короткие подлокотные костыли. В Питере, где проходили съемки, было холодно, дождь, а мы должны были изображать лето. Группа ходила в пуховиках, а артисты бегали в юбчонках с голыми спинами и руками. Я получал удовольствие от того, что снимаю фильм. Да, после операции, да, на костылях. Но, какое это наслаждение снимать фильм, к тому же по своему сценарию. Ходить по друзьям, встречаться в кафе, выпивать, чесать язык, рассказывать о своем величии бред полный. Когда ты на съемочной площадке, в работе, без которой жить не можешь (а это так), чувствуешь себя полноценным человеком.
Что бы вы пожелали нашим читателям, вашим землякам в преддверии
Благополучия и веры в себя еще на 75! Как раз в сентябре буду в Ростовской области и выпью за нее рюмку чая (смеется).
А завтра 75 исполняется Виктору Мережко. Мы желаем ему здоровья, интересных сценариев, фильмов и исполнения самых заветных желаний!