Джульетта сразу в трех лицах раскручивает на манер Ариадны белые нити судьбы на фоне нарастающей музыкальной волны. Эта картина, взятая не из реальности, а как будто из кошмарного сна, наполняет зрительный зал ожиданием чего-то страшного, неотвратимо надвигающегося. А если потом все монологи произносят одновременно на четырех языках — русском, английском, французском, испанском? Как вам покажется такая трактовка тысячи раз сыгранной повести о Ромео и Джульетте, которой, как известно, нет печальнее на свете?
Таганрогский театр им. А.П. Чехова вновь удивил, а лучше сказать шокировал публику. И хотя среди тех, кто пришел на двойную премьеру (субботний и воскресный показы) нового спектакля «Страсти по Ромео», было немало завзятых театралов, даже им потребовалось эмоциональное и интеллектуальное усилие, чтобы понять и принять неожиданную интерпретацию шекспировской классики. Не случайно в подзаголовке значилось: «Театральные сновидения по мотивам пьесы В. Шекспира».
Характерная особенность этой авангардной постановки: текст в ней не главное, на первое место выходят пластика и жесты, почти балетные па. Идея тройственности красной нитью (о ней мы еще вспомним) проходит через все действие. На сцене все троится, начиная от Ромео и Джульетты и кончая «группами поддержки» из кланов Монтекки и Капулетти. Три Ромео и три Джульетты, то попарно сменяющие друг друга, то сливающиеся в некое многорукое существо в последнем предсмертном единении, выступают как бы символом Святой Троицы, носителем божественной любви. Весьма неожиданная трактовка, которую, прямо скажем, трудно принять без некоторого внутреннего сопротивления.
Впрочем, в «Страстях по Ромео» все создано так, чтобы зритель постоянно работал душой, преодолевал сопротивление материала. Традиции почти все отринуты. Тибальт, например, оказывается не озлобленным молодым человеком, а женщиной с ревнивым блеском в глазах. Глава клана Капулетти олицетворяет злого клоуна, в то время как Монтекки это такой печальный Пьеро, который все время меняет свой лик, превращаясь то в Меркуцио, то в святого отца, дающего Джульетте усыпляющий напиток. В сценах столкновения Тибальта, Меркуцио и Ромео никаких привычных орудий убийства. Вместо них связки веревок, которыми размахивают в поединках и наносят смертельные удары. Если же говорить о костюмах и декорациях, то в спектакле все подчеркнуто аскетично, при этом не лишено элементов цирковой стилистики.
Коллизии сюжета преподносятся не столько действием и декламациями, сколько символами. Когда приближается трагическая развязка, белые нити в руках актеров сменяются
Показателен и апофеоз спектакля. Потрясенные горем представители противоборствующих кланов, положив руки на плечи друг другу, как ослепшие, уходят со сцены. Сразу вспоминаешь строки из Евангелия: «Слепые вожди слепых», и завершающие слова пьесы «Вот ненавистникам урок, что небо убивает вас любовью» воспринимаются уже совершенно иначе.
Надо отдать должное таганрогской публике авангардная трактовка «Ромео и Джульетты» была принята хорошо. Теперь с этим проектом таганрогский театр поедет в Италию, а затем, возможно, и в другие страны. Тем более что в постановке заняты молодые актеры из Англии, Мексики, Испании, Швейцарии, Ирландии. Проект реализован под художественным руководством Сергея Остренко при поддержке агентства «ArtUniverse» (Великобритания).