Когда он вышел в неяркий свет прожекторов на сцену таганрогского Дворца культуры, в слегка помятом хлопчатобумажном костюме, зал взорвался аплодисментами. Ничего удивительного — в Таганрог приехал Мастер.
Фото/Видео: Сергей Вахонин
О роли случая в судьбе актера
Я действительно не знаю, как становятся знаменитыми. Я только могу сказать, как появляется это удивительно чувство. Дело было во Владивостоке, куда Ленинградский театр им. В.Ф. Комиссаржевской, в котором я работал, приехал на гастроли. Весь город был оклеен афишами фильма «Трактир на Пятницкой». Мы давали пьесу «Пять вечеров». И когда выходили на поклон, больше всего аплодисментов доставалось мне. А за спиной я слышал, как коллеги тихо говорили: «Киношник чертов…».
Сняться в фильме «Трактир на Пятницкой» — это для меня, студента четвертого курса ленинградского театрального института, действительно была звездная удача. На спектакле, в котором я играл Тиля Уленшпигеля, случайно оказался второй режиссер картины. Меня пригласили на пробы, и буквально через несколько дней я приступил к съемкам. Но попасть в популярную кинокартину (а «Трактир на Пятницкой» посмотрели миллионы зрителей как у нас в стране, так и за рубежом) — это еще полдела. Важно попасть к хорошему режиссеру, который с самого начала знает, чего хочет, и деликатно ведет актера за собой. Так снимал Александр Файнциммер. Он один из тех режиссеров, которые удивительно бережно относятся к профессии, уважают и артиста, и зрителя. Сегодня, пересматривая фильм, я уже опытным, профессиональным взглядом вижу, как ненавязчиво режиссер помогал мне, начинающему актеру, найти правильную трактовку, точные интонации. На этой картине работали маститые артисты, настоящие мастера экрана, такие как Глеб Стриженов, Тамара Семина, Лев Прыгунов. Я многому у них научился, и прежде всего — достоинству в своей профессии.
Когда «Трактир на Пятницкой» вышел на экраны, со мной произошло то, что определяется фразой «Он проснулся знаменитым». Иногда можно услышать: кино не дает актеру ничего. Это неправда, кино дает очень многое. Оно дает популярность, возможность таких встреч, как эта, а в судьбе начинающего актера оно работает, как «перпетум мобиле». На съемочной площадке ты знакомишься с мэтрами профессии, берешь у них опыт и знания, а в дальнейшем все срабатывает само собой — тебя вновь и вновь приглашают сниматься. Может быть, не у всех так, но у меня было именно так.
О мастерах, с которыми довелось работать
На самом деле первым фильмом, в котором я снялся, был не «Трактир на Пятницкой», а картина незаслуженно забытая — «И другие официальные лица» — о жизни советских дипломатов. Я — тогда еще студент второго курса театрального института — играл роль молодого шалопая, который всячески мешал своему отцу и путался у него под ногами. Для меня эта картина замечательна тем, что моим партнером был величайший мэтр Вячеслав Тихонов. Тут надо уточнить, конечно: не он был моим партнером, а я его восхищенным и преданным учеником. Помните, в «Золотом теленке» один из героев говорит такую фразу: «Человек из «раньшего» времени»? Так вот, Вячеслав Тихонов был таким актером — из «раньшего» времени — невероятным мастером своего дела, и при этом удивительной скромности человеком. Это были семидесятые, на телевизионных экранах только что с триумфом прошел сериал «Семнадцать мгновений весны», и популярность Тихонова была огромна. Помню, мы снимали одну сцену прямо на московской улице. В перерыве между съемками к Вячеславу Васильевичу буквально очереди выстраивались из желающих получить автограф. И этот тихий, вежливый человек никому не отказывал. Не было в нем той снобистской «звездности», которой сегодня щеголяют даже те, кто как профессионал и в подметки ему не годится.
Я благодарен своей актерской судьбе, что она свела меня с Олегом Николаевичем Ефремовым. К военной тематике я отношусь с особым трепетом. Мои родители много рассказывали о блокаде, о годах войны. Поэтому тот факт, что мне довелось сниматься вместе с Ефремовым в многосерийном фильме «Батальоны просят огня», считаю большой удачей. И, конечно, ответственностью, потому что дотянуться хотя бы немного до уровня Ефремова — это было для нас, в общем-то, молодых актеров, снимавшихся в этом фильме, главной задачей. Не знаю, удалось ли мне с ней справиться. Но я люблю этот фильм и время съемок — время незабываемое.
Все-таки, наверное, Олег Николаевич что-то такое во мне увидел, потому что в дальнейшем не раз поддерживал меня и как артиста, и, самое главное, как театрального режиссера. Он приглашал меня на работу в свой театр, а когда я поставил в Санкт-Петербурге, как некоторые считают, скандальный по трактовке чеховской пьесы спектакль «Три сестры», он специально прилетел на спектакль, и мы с ним долго беседовали. Я получил от него поддержку и массу дельных советов, которые помогли мне тогда, и помогают работать теперь.
И вообще, я хотел бы здесь говорить не о себе, а о тех ярких личностях театра и кино, с которыми мне довелось встречаться. Как это ни печально, из нашей профессии уходит то высокое достоинство, которое несли актеры старой школы. Рассыпается великая тайна актерского мастерства — благодаря СМИ все секреты раскрыты, можно заглянуть в любой творческий уголок и все узнать, даже порыться, как говорится, в грязном белье. Я дружу с Игорем Кио, но никогда не спрашиваю: в чем секрет того или иного фокуса? Должна все-таки быть тайна, иначе все разрушается. Прежние мастера умели хранить эту тайну. Знаете, мой отец был декоратором-постановщиком, он строил декорации ко многим фильмам и часто брал меня на съемки. Я еще был мальчишкой, а мне уже довелось побывать в обществе таких мэтров, как Сергей Юрский, Евгений Леонов. Помню, на съемках фильма «Крепостная актриса» поздно вечером они, молодые, веселые то ли от мороза, то ли от рюмки-другой выпитого коньяка, неслись на розвальнях по лесной дороге под Ленинградом. Много позже, встречаясь с ними, я с благодарностью возвращал эти свои первые детские впечатления: «А помните того мальчишку, который несся с вами в санях по волшебному зимнему лесу?». И у них снова по-молодому загорались глаза.
А Павел Петрович Кадочников! Мне посчастливилось сниматься с ним в картине «Серебряные струны» о замечательном балалаечнике, основателе оркестра народных инструментов Василии Андрееве. Мало кто знает, но в биографии Павла Петровича есть такой эпизод: после выхода на экран фильма «Подвиг разведчика» ему подарили автомобиль. Он жил в коммунальной квартире, у него ничего не было, и вот вдруг — автомобиль! Однажды, после просмотра киноленты в Кронштадте, моряки его несли прямо в этом автомобиле на руках, такая была любовь к этому замечательному актеру. Не знаю, может ли сегодня такое произойти…
Кстати, в «Серебряных струнах» я реально дирижировал оркестром! Мне, конечно, перед съемкой что-то такое показали. И вот я поднимаюсь на сцену, делаю руками так, этак, и вдруг оркестр начинает играть! Кажется, я вполне сносно продержался несколько минут.
Ушел, чтобы вернуться
Я снялся в пятидесяти фильмах. Но в конце 80-х сознательно ушел из кинематографа. Кино действительно дает артисту очень многое. Но однажды приходит время, когда кинематограф отбирает у тебя все, и ты как профессионал перестаешь развиваться. К тому времени я закончил ГИТИС по классу режиссуры у замечательного педагога Анатолия Васильева. Я счастлив, что у меня есть эти две специальности — актера и режиссера. Когда я работаю как актер, то специально забываю, что я профессиональный режиссер, за плечами которого немало успешных постановок. У меня в этом смысле нет никаких амбиций. Я считаю, что на сцене и на съемочной площадке режиссер — главный, он ведет за собой, и когда с этим соглашаются артисты, тогда все отлично получается. Когда же я выступаю как режиссер, то следую советам моих старших, прославленных учителей, — с уважением и заботой отношусь к коллегам, работающим на сцене. Я много лет не выходил ни на съемочную площадку, ни на сцену, потому что не видел, что такое особенное, значимое могу сказать как артист. В свое время мой приятель, известный кинокритик и драматург, сказал: «Саша, ты должен научиться ждать». Но ждать не пассивно, а активно. Ожидая нового поворота в судьбе, я продолжал ставить свои спектакли. И поворот произошел, как будто сам собой, и какой поворот! Глеб Панфилов пригласил меня на роль Николая II.
Я восхищаюсь этим царем. Не как политиком, а как личностью. Он прошел путь от отречения до Голгофы, но остался человеком — любящим отцом, мужем, сохранил достоинство. Вообще, фильм «Романовы. Венценосная семья» - не о политике, а о семье — семье номер 1. Глеб Панфилов — гениальный режиссер. Как тщательно он работал над каждой сценой! Помню, мы на несколько дней приостановили съемки, потому что Панфилов заметил, что какие-то незначительные детали декораций не соответствуют стилю того времени. И пока не сделали все в точности, как надо, он не давал команду «Мотор!». Интересная деталь: музей Романовых в Царском селе, по сути, начался с этих декораций, с одной комнаты, в которой снимался эпизод фильма. Уже потом открыли еще один зал, затем второй, меня приглашали на открытие.
Как я стал Мастером
Помню, вернулся очень поздно из дальней творческой поездки и уже лег спать. Раздается телефонный звонок: «Это Владимир Бортко. Ты можешь ко мне сейчас приехать?». Если поздно ночью звонит такой режиссер, значит, случилось что-то важное. Я собрался и поехал. «Мы начинаем снимать «Мастера и Маргариту», у меня никого нет на роль Мастера. Если ты не возражаешь, я сразу готов тебя утвердить. Может быть, нужно время на размышление?». Я ответил: «Никаких размышлений, я согласен». И уже через три дня снимался.
Такие предложения поступают один раз в жизни. Сам роман – таинственный, и то, что меня пригласили сниматься — в этом тоже, на мой взгляд, есть что-то неожиданное, почти мистическое. А насколько эта работа мне удалась, судить вам (после этих слов в зале начинаются и долго не смолкают овации).
Почему у меня такая прическа или, точнее, полное ее отсутствие? Дело в том, что сейчас я снимаюсь в фильме «Бесы». Очень люблю Достоевского, и особенно этот его роман. Мне кажется, он прямо про наше время. Я играю роль губернатора, по сюжету он лысый. Вот, пришлось подстричься «под ноль». Знаете, это невероятно радостно, что я снова на сцене и на экране. Кажется, для меня наступает то время, и приходят те роли, в которых я могу сказать вам что-то важное.