Колючая проволока, ворота с сигнализацией, охрана с собаками. Мои документы еще раз внимательно проверяют, сверяя лицо с фотографией, словно я не корреспондент газеты, а потенциальный шпион. Через пропускной пункт и далее по специально выделенному маршруту попадаю, наконец, в «зону». Сейчас я увижу все своими глазами.
Фото/Видео: Елена Слепцова
Так ли страшен чёрт, как его малюют?
О хранилище радиоактивных отходов в Мясниковском районе, что расположено в нескольких километрах от села Большие Салы, много пишут в СМИ. Ни один из журналистов пока здесь не бывал. Я – первая. Честно говоря, на душе неспокойно – уж очень дурная слава у этого места. Пару лет назад местные жители рассказали мне о том, как в 1957 году мальчик пошел пасти корову, забрел на запретную территорию, а через несколько дней скоропостижно скончался от непонятной болезни. Как ни старалась узнать про мальчика что-то конкретное, не удалось. Ну, на то она и легенда. И в народе бытует мнение, что ходить туда – опасно. «Туда» я сейчас и направляюсь.
Никакого специального костюма, защищающего от радиации, мне не выдают. Да и мои сопровождающие – заместитель директора филиала «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» Александр Шубин и начальник пункта хранения РАО Артем Мельников – в обычной гражданской одежде.
Идем по дорожке через «чистую зону», как называют ее сотрудники. Слева и справа – мастерские, котельная, гараж. Дизель-генератор оборудован автоматическим включением – на случай отключения электроэнергии. Далее – емкости с водой на случай пожара. Стройные ряды плодовых деревьев (они-то здесь зачем?)…
Упираемся в еще один забор из «колючки». За ним – так называемая «зона возможного загрязнения». Там и находятся хранилища радиоактивных отходов. Попасть туда можно только через санпропускник. Мне выдают дозиметр – без него посещение зоны запрещено. У каждого, кто здесь работает, имеется свой индивидуальный прибор, показания которого в конце каждого месяца проверяются – за здоровьем персонала здесь тщательно следят. И опять – никакого защитного костюма. Почему? Ведь идем в особую зону, которой в Мясниковском районе пугают детей…
– Защитные костюмы у нас есть, но используются лишь на специальных работах. Вы же не собираетесь взламывать контейнеры с радиоактивными отходами? Значит, костюм вам не нужен, в зоне уровень радиационного фона естественный. Вы куда больше рискуете, например, когда делаете флюорографию или проходите через рамку металлоискателя в аэропорту, – поясняет Артем Мельников.
То, что он говорит правду, подтверждают результаты постоянного радиационного мониторинга. Замеры берутся и на территории филиала, и за ее пределами. Ежеквартально отбираются и проверяются в специальной лаборатории пробы подземных вод с трех разных водоносных горизонтов. Исследуются образцы степных и культурных растений – для этих целей здесь и посажен плодовый сад. Есть рядом с хранилищем и специально зарыбленный пруд, куда запустили еще и раков. Они весьма чутко реагируют на присутствие радиации. И рыбу, и раков регулярно едят сотрудники филиала ФГУП «РосРАО». Впрочем, как и яблоки из здешнего фруктового сада...
И вот мы у самых хранилищ. В первом из них – лицензионные контейнеры, куда загружают «свеженькие» отходы. Впрочем, трудно назвать радиоактивными отходами, например, резиновые перчатки, которыми врач брал шприц с радиоактивным препаратом, сами шприцы и иглы. Здесь же отработанные изотопы из Ростовского онкологического института – там их использовали для лечения больных. Радиоактивные вещества, отработавшие свой срок в датчиках задымленности помещений, изотопы радиомаяков…
В соседнем ангаре хранятся те самые «исторические» РАО, привезенные под Ростов с Юга России и Северного Кавказа еще во времена СССР. Это отходы разных отраслей народного хозяйства – медицины, геологии, нефтедобычи и других сугубо мирных сфер. Сами бетонные емкости с отходами углублены в землю. Над бетонным полом выступают лишь их «крышки». Кстати, в советские времена эти контейнеры под плитами лежали, что называется, в чистом поле – даже навеса над ними не было.
Перед входом в ангар с «историческими» РАО спрашиваю у Александра Шубина, не опасно ли это. Он входит внутрь первым, прохаживается вдоль плит… Говорит, что в принципе, мог бы здесь и поспать пару часов, да времени нет. Я успокаиваюсь: не будет же человек рисковать здоровьем лишь для того, чтобы обмануть журналиста?
Убедиться в том, что визит прошел благополучно, можно на выходе из «зоны возможного загрязнения». Сдаем персональный дозиметр. Проходим обязательную процедуру – тест на специальном приборе, который может уловить даже самое ничтожное радиационное загрязнение. Показания снимаются со стоп и кистей рук. Я и мои сопровождающие проходим контроль – все индикаторы горят зелеными огнями. Чисто!
Камень преткновения
Сыр-бор вокруг хранилища начался, когда стало известно, что на территории филиала ФГУП «РосРАО» собираются строить еще один ангар. Жители откровенно запаниковали: зачем нужно еще одно хранилище? Не иначе как повезут сюда отходы со всей страны!
– Мы не расширяем объект, а строим хранилище на нашей же территории. И не наращиваем объемы РАО, а наоборот, готовим «исторические» захоронения, копившиеся здесь много лет, к вывозу, – объясняет начальник управления по коммуникациям ФГУП «РосРАО» Денис Плещенко. – Для того, чтобы нормально провести сам процесс «перегрузки», нам и нужно новое технологическое хранилище.
Теперь я Денису верю, ведь сама видела объемы накопленных за полвека отходов. Мы были в начале ангара, а дальний его конец терялся в сумраке. Полвека – серьезный срок, и отходы надо отсюда вывозить. Теперь, наконец, определен национальный оператор (специализированная организация), который примет РАО на постоянное захоронение.
Чтобы все работы по извлечению отходов проводить не под открытым небом, а под крышей на наливном бетонном полу (как положено по нормативам безопасности), нужен новый ангар. В нем радиоактивные отходы перегрузят из старых бетонных контейнеров в новые, сертифицированные, в которых они и отправятся к месту окончательного захоронения. Кстати, старые бетонные емкости после этого также будут обследованы и дезактивированы.
А если нас обманывают?!
Депутат местного собрания Мариам Хазизян – одна из тех, кто решительно протестовал против строительства нового хранилища. Минувшим летом она в составе делегации местных жителей побывала под Санкт-Петербургом в поселке Сосновый Бор, где находится аналогичный объект. Поездку-экскурсию организовало руководство филиала «РосРАО».
– Мы увидели, как идет процесс, как работают специалисты. Если у нас в Мясниковском районе будет все так же организовано при перегрузке старых отходов в новые контейнеры, будет такой же уровень безопасности работ, это будет хорошо, – говорит Мариам Карапетовна. – Мы, конечно, предпочли бы обойтись без строительства нового хранилища. Но, видно, без этого невозможно вывезти от нас старые радиоактивные отходы… А оставлять все, как есть, чтобы у нас здесь было захоронение, мы тоже не хотим…
– Два года назад жители Больших Салов были убеждены, что радиационный фон в селе повышен. Изменилось ли их мнение теперь?
– У нас в селе установили табло, где постоянно показывается уровень радиационного фона – он в пределах нормы. Нам раздали и специальные дозиметры – в виде наручных часов. Я периодически ношу их, вижу, что фон не превышает норму.
– На общественных слушаниях жители жаловались на плохое самочувствие многих школьников – усталость, головные боли. Руководство филиала «РосРАО» обещало обследовать среду обитания детей. Это сделано?
– Да, обследовали, как и обещали – воду, почву, материалы, из которых построены школа и детский сад, игровые площадки, растения в полях, овощи и фрукты в частных садах и огородах. Специалисты говорят, что все в пределах нормы, никаких отклонений не нашли – нам передали письменный отчет со всеми цифрами... Но откуда мы знаем, что это правда?!..
Нужна независимая экспертиза
Похожая ситуация – почти во всех регионах, где собираются строить новые хранилища. Люди там так же волнуются и так же мало доверяют специалистам. В Башкирии под Уфой, в Татарстане под Казанью, под Челябинском – везде, где РАО хранятся с 1962 года.
– Для того, чтобы развеять недоверие людей, надо не только проводить с ними беседы и показывать объекты, но и привлекать к делу науку, – считает руководитель филиала «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» Николай Мельников. – В других регионах, например, обратились к независимым экспертам. Пусть они и у нас проведут свое исследование и дадут независимую оценку радиационной обстановке в Больших Салах и Мясниковском районе. Экспертизу могли бы провести те учреждения, у которых есть аппаратура, регистрирующая радиоактивность. Например, Роспотребнадзор, Южный федеральный университет.
Инициировать такие исследования должны не мы, а, например, администрация Мясниковского района. Люди должны поверить в результаты независимых исследований, проведенных без участия наших специалистов, аппаратуры и лабораторий…
С тем, что необходимо провести независимую экспертизу, согласны и противники строительства нового хранилища. Может быть, именно она поставит точку в долгом споре?
Объекты по хранению радиоактивных отходов (РАО) были созданы в СССР в начале 60-х годов прошлого века, когда в народном хозяйстве страны стали появляться первые низкоактивные РАО. Их строили вблизи крупнейших городов страны – Москвы, Ленинграда, Екатеринбурга, Новосибирска, Уфы, Ростова и других. Долгие десятилетия они числились на балансе системы жилищно-коммунального хозяйства и практически не охранялись. В 2008 году все территориальные филиалы были переданы в систему госкорпорации «Росатом». Тогда же был принят ФЗ № 190, ужесточивший критерии хранения и захоронения РАО. Вопрос о строительстве новых хранилищ, вынесенных на общественные слушания в 2013 году, был негативно воспринят жителями Больших Салов Мясниковского района, в непосредственной близости от которых и располагается филиал «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО».