Не выполнив приказ, он спас многие жизни. Почему об этом не помнят?
Фото/Видео: Людмила Кравченко
На фасаде шестиэтажного здания на Ворошиловском, 34 (на пересечении с Пушкинской) раньше висела мемориальная доска с надписью: «В этом доме жил Герой Советского Союза Шапошников Матвей Кузьмич».
Очень скромный текст. Нет упоминания о том, что Шапошников был генерал-лейтенантом, заместителем командующего войсками СКВО в 1960-1966 гг. Ни тем более о том, что во время новочеркасских событий 1962 года он отказался стрелять по многотысячной толпе протестовавших рабочих, ответив по рации на переданный ему приказ: «Я не вижу противника, которого надо атаковать нашими танками».
Но сейчас даже той прежней скромной доски на доме нет. Только оставшиеся после нее крепления из стены торчат.
– С этими мемориальными досками – просто несчастье какое-то! – признается Нина Матвеевна Шапошникова, доцент ЮФУ, дочь Матвея Кузьмича. И перечисляет: – Первую доску установили еще при жизни отца. Но через некоторое время кто-то ее сорвал, потом она была найдена валяющейся в парке Октябрьской революции, но вешать ее уже было нельзя. За установку новой доски взялся Александр Олегович Кожин, председатель Ростовского отделения общества охраны памятников. Вторая доска провисела довольно долго. Потом во время ремонта дома рабочие, когда снимали со стены, сильно ее повредили. Опять встал вопрос об изготовлении доски. Вновь А. Кожин, спасибо ему, стал ею заниматься. Но когда эта (третья по счету) доска уже была готова, то обнаружилось, что в выбитой на граните надписи – грамматическая ошибка. Нужно переделывать. И вот уже год этот процесс длится…
Нет в Ростове ни одного памятника генералу Шапошникову. Нет его имени и на «Аллее звезд» на проспекте Ворошиловском. Не значится он в почетных гражданах ни Ростова, ни Новочеркасска (между прочим, в советское время он был почетным гражданином латвийского города Валмиера, который освобождал, но после распада СССР – все в прошлом)…
– Мне многие советуют: пойди в органы власти, обратись к известным политикам, – говорит Нина Матвеевна. – А я не хочу. Не хочу! Надо, чтобы люди сами осознали, что это был за человек, сколько он сделал, и воздали должное его памяти.
…Выходец из крестьянской семьи («… мы с дедом Егором пахали сохой и сеяли вручную»), в Красной Армии – с двадцати двух лет. За время службы окончил две академии: имени Фрунзе и Генштаба. Участвовал в советско-финской войне. Великую Отечественную начал в звании подполковника, а закончил генерал-майором. Героем Советского Союза стал после огромного количества проведенных им танковых сражений. Воевал в Сталинграде, на Курской дуге, освобождал Киев, Карпаты, Прибалтику… Участвовал в Параде Победы в июне 1945-го, возглавлял на нем сводный батальон танкистов. После войны продолжал служить на высоких армейских постах. С 1960-го по 1966 год – первый заместитель командующего войсками СКВО.
В 1962 году во время новочеркасских событий он сделал свой выбор, отказавшись стрелять по безоружным людям. Хотя как военный обязан был выполнить приказ.
С того момента его жизнь разделилась на «до» и «после». До Новочеркасска – блистательная карьера, почет и уважение. После – фактически общественная изоляция. Очень многие сослуживцы от него отвернулись: кто-то вполне искренне не одобрял его «демарша» (так расценивали), а кто-то боялся за себя, свое благополучие, опасался, что, общаясь с ним, навлечет на себя подозрения в неблагонадежности.
Но все же просто удивительно, как Шапошникову после новочеркасских событий еще позволили целых четыре года продолжать службу в прежней должности заместителя командующего войсками СКВО, да еще под началом генерал-лейтенанта Иссы Плиева, дважды Героя Советского Союза, чей приказ о применении танков он не выполнил.
Зато в 1966 году по достижении им шестидесятилетнего возраста сразу же уволили из армии. И почти тут же возбудили уголовное дело – по тогдашней 70-й статье УК РСФСР («антисоветская пропаганда»). В квартире генерала прошли обыски. Были изъяты его дневники, черновики писем, которые, как выяснилось, он (наивный!) отправлял в тогдашний Союз писателей, стремясь хоть таким образом донести правду о новочеркасской трагедии. Ведь это жгло ему душу…
Уголовное дело прекратили только после обращения Матвея Кузьмича к главе КГБ Юрию Анропову – тот лично распорядился: «…учитывая заслуги генерал-лейтенанта М. Шапошникова перед советским государством…» Однако из партии показательно исключили, прилюдно отобрав партбилет. На долгие годы он оказался как бы во «внутренней эмиграции». И даже книгу воспоминаний о войне, друзьях-фронтовиках пришлось издавать в Киеве.
А в перестройку и девяностые годы, как говорится, «пошла волна в другую сторону» – появилось много публикаций о Новочеркасске, свидетельств очевидцев. Вспомнили и о Шапошникове.
…До конца дней он все казнил себя, что не смог тогда предотвратить кровопролития. Ведь стрельба из автоматов все-таки началась. 24 человека были сразу убиты, раненых – около сотни.
Но все-таки если бы оказались применены танки, счет жертв вырос в разы. «Погибли бы тысячи», – сказал Матвей Кузьмич в одном из интервью.
Теперь, спустя более полувека, взгляд на новочеркасские события скорректирован опытом последних десятилетий. Если в советское время по отношению к забастовщикам применялся термин «преступники» (так выразился один из секретарей ЦК), а в период перестройки оценки поменялись на прямо противоположные, то после пережитых страной в девяностых годах катаклизмов и нынешнего горького примера «замайданившей» Украины становится очевидно: неоднозначно все было тогда в Новочеркасске. Ситуация тогда, действительно, вышла из берегов (а близорукая власть допустила), грозя все снести на своем пути.
Забастовка вспыхнула из-за одновременного повышения цен на продукты и снижения зарплат рабочим Новочеркасского электровозостроительного завода. К протестам присоединились горожане, мощный людской поток выплеснулся на улицы, возбужденная толпа двинулась на захват госучреждений, зазвучали радикальные призывы, лозунги… Ничего не напоминает?
Военным приказали подавить бунт любой ценой. Хотя армия не предназначена для этого, она должна защищать от внешних угроз, нельзя ее впутывать во внутренние конфликты. Но впутали. И все – от высоких чинов до рядовых – подчинились. Кроме генерала Шапошникова.
Благодаря его тогдашнему неподчинению многие новочеркасцы остались живы. Рожали потом, растили детей, внуков… Зато его собственая судьба оказалась переломлена надвое.
…В Киеве когда-то был Музей боевой славы, где хранились личные вещи генерала Шапошникова, шинель, сабля, с которой он прошел торжественным маршем на Параде Победы. Но теперь там музей Второй мировой войны с соответствующими экспозициями – УПА, дивизии СС «Галичина». Все связанные с Шапошниковым экспонаты сгинули.
А примерно в начале двухтысячных, вспоминает Нина Матвеевна, к ней обращались из Ростовского областного музея краеведения с просьбой предоставить что-нибудь из вещей Матвея Кузьмича для создания там «уголка Шапошникова». Она передала его альбомы, мундир. Но сейчас всего этого в Ростовском музее тоже нет, куда подевалось – неизвестно, сотрудники поменялись, родственники найти концов не могут…
– Ваш отец когда-нибудь жалел о своем поступке? – напоследок спрашиваю Нину Матвеевну.
– Никогда! – твердо ответила она. – Хотя мне было обидно за него, больно из-за его страданий. Но в итоге он все равно всех победил.
Фото автора и из семейного архива Шапошниковых.