Дело было в начале 2000-х. В то время я еще училась в университете, но в редакции «Нашего времени» крутилась постоянно. У меня было «удостоверение» на листе бумаги формата А-4, которое подтверждало, что «Мельникова Людмила является внештатным корреспондентом», чем я безумно гордилась. И все мечтала о «настоящем» материале. Дождалась — на свою голову.
Вышедший через пару дней материал в «Вечернем Ростове» добавил подробностей: описание коварного ритуала иллюстрировала фотография автора, брезгливо держащего «свиток» с черепами, пентаграммами и прочей «сатанинской» атрибутикой. Все это нашли в рюкзаке у поджигателя и приобщили к следствию вместе с зажигалкой, свечами и несколькими наборами фломастеров. Жуть!
… Вот только держал мой коллега из «Вечерки» вполне легальную вещь: иностранный музыкальный журнал, на развороте которого была опубликована большая статья
Когда я увидела самого «поджигателя», то поняла: никак. Ибо молодой человек, на вид
«Я не люблю материться, но когда меня доводят, говорю
Так кто же или что же стало причиной пожара? «Проводка! — хором заявили мои будущие коллеги, живущие на этом этаже. — У нас недавно ремонт проводился, но только заново покрасили стены, а провода остались старые и искрят постоянно».
Вот с этой версией я и пошла в районную пожарную инспекцию. Там меня, молодую журналистку, радушно встретили, усадили за свободный стол и начали делиться своими впечатлениями:
— Видели, какая жуть! Настоящий сатанист, а с виду не скажешь. И как он мог дверную балку поджечь?..
— И, правда, как? — поинтересовалась я. Пожарники замялись. Потом признались, что заключение по факту пожара еще не закончено, сказать на 100% о причине они пока не могут. «Поджог? Очень похоже. Короткое замыкание? Вероятно. Надо будет уточнить…».
Не подтвердив, но и не опровергнув ни одну из версий, я уже собралась уходить. Как вдруг, укладывая рабочую тетрадь в сумку, заметила: на полке под столешницей из книги торчит больше чем наполовину пятисотенная купюра. Деньги по тем временам — немалые. А вдруг книга упадет, и такая деньжища
— Подкупить решила? — кричал бравый пожарник. —
Все завертелось. Я, ошеломленная, так и стояла с заломленной рукой, пожарники бегали вокруг стола со «взяткой»: краешек купюры они видели, но взять не решались. Решили вызвать милицию, которая примчалась буквально через пару минут сразу же с понятыми и выудила из книги… закладку в виде «пятихатки». Милиционеры смеялись в голос, я утирала наконец отпущенной рукой слезы от обиды, пожарники смущенно молчали.
… Вот с таким вот «багажом» доказательств я и села писать свой первый «серьезный» материал в «Нашем времени». По моему мнению, никакие оккультные силы в этом вопросе роли вообще не играли. По крайней мере, все доказательства против «сатаниста» лично меня не убедили. А вот некачественно сделанный (или вообще не деланный) ремонт, на который в университете выделили очень крупную сумму, был куда ближе к существующей реальности. Если прибавить очень нервное отношение к этому инциденту коменданта общежития, явно поверхностный подход к расследованию сотрудниками милиции и «пожарки» (которым, походу, просто понравилась гипотеза с «сатанистом»), то… Материал, на мое удивление, в газете вышел очень оперативно и практически без правок. И сыграл решающее значение в жизни «сатаниста». Через день с Алексея был снят запрет на выезд из Ростова, и он наконец смог добраться домой, где его больше недели ждали мать и трое младших братьев и сестер. В пожарной инспекции провели повторное расследование инцидента, которое подтвердило мою догадку. После этого в университете началось служебное разбирательство, в результате которого были уволены комендант общежития и несколько «завхозов» повыше. Вместе с косметическим ремонтом, ликвидирующим все следы пожара, на этаже общаги поменяли проводку.
А я на всю жизнь приобрела болезненную реакцию на слово «взятка» и зареклась даже думать по поводу такого способа «решения проблемы». И, к слову, стала с особенным пристрастием проверять наиболее «жуткие» данные при работе с материалом.