В 1936 году с промежутком в полтора месяца «Большевистская смена» опубликовала две любопытные заметки. Сначала (18 января) — «Последний извозчик Ростова», затем (26 февраля) — просто «Последний извозчик». Но — о Париже.
«В старом дореволюционном купеческом Ростове основным транспортом для передвижения населения были извозчики. Их в Ростове в 1913 году насчитывалось свыше трех тысяч. Трамвайных вагонов с прицепами курсировало по городу всего 80, легковых автомобилей имелось в городе только 7. Они принадлежали исключительно капиталистам: Парамонову, Максимову, управляющему Владикавказской железной дорогой, хозяину «Московской» гостиницы, ростовскому архиерею, напоминала «БС». — Но сегодня в Ростове осталось всего 25 извозчиков. Зато к услугам трудящихся 22 часа в сутки курсируют 253 трамвайных вагона. Работают в городе 22 автобуса и свыше 500 легковых машин.
В 1936 году городской транспорт пополнится 15 троллейбусами и 20 машинами такси».
Случайное ли то совпадение, что вскоре «БС» опубликовала еще одну заметку на сходную тему под похожим названием, из зарубежной жизни? Может, и не случайно, а с намеком. Но, возможно, намек не задумывался, однако получилось очень красноречиво. Париж продемонстрировал больше внимания к маленькому человеку — извозчику: «Последний извозчик в Париже по фамилии Шеваллеро сообщил председателю парижского муниципального совета, что он занимается извозом с 1891 года и за последние 2 года является последним представителем этой профессии в Париже. «Последний извозчик» был приглашен в муниципалитет и награжден там медалью города Парижа «Паризер Тагеблатт».
Заметил ли кто наверху в донской столице это тайное противопоставление? Получил награду за свои труды и заслуги последний извозчик Ростова? Едва ли.
Но в том, что до сроков прощания с этой профессией, тут Ростов шагал в ногу с Парижем.