Ребенок может довести до депрессии
Я, товарищи, мама и бабушка. И вот что я вам расскажу.
До рождения ребенка меня стращали: вот сейчас спи, а то ребенок родится – спать не будешь. Сейчас гуляй, а то ребенок родится – гулять не будешь.
Ну, родилась дочь. До семи месяцев ни разу не кричала. Я спала, как сурок, до 9 утра, вместе просыпались. Пеленки муж стирал и гладил, но это чисто добровольный порыв, потому что я со всем справлялась.
В семь месяцев ночью что-то прокряхтела, я проснулась и была крайне удивлена. Чего там мне было помогать? Коляску в кухню – она сидит, играется, курлычет, я обед готовлю. Мокрая спала. Памперсов тогда не было. Я в порыве материнской ответственности спросила у педиатра: нужно ли будить, чтобы перепеленать. Педиатр сказала, что если выпало такое счастье – сиди, не рыпайся. Ни опрелостей, ни отсутствия аппетита, зубы – не заметили, как выросли.
В парикмахерскую – пожалуйста, в кино – ребенка в 8 часов спать уложили, бабушка в другой комнате – пошли. Не было бы бабушки – так все соседи с детьми. Принесли чадо – пусть у тебя поспит, мы прогуляемся. Не вопрос!
И все я думала, что те, кто стонет от детей и кричит о тяжести их «выращивания», врут и притворяются.
И вот судьба принесла мне внука.
Орал он все время. Гадко, пронзительно и злобно. Вначале он орал, потому что не мог держать голову, потом – потому, что не мог сидеть, позже – потому, что не мог стоять. Затем – потому, что не мог ходить. Орал от того, что его не понимают. Поэтому уже к 6 месяцам освоил кивание «да» и «нет». Стало полегче. Но не намного.
Мальчик видел цель и не видел препятствий. Если он хотел пузырек с каплями в нос, то никакие птички, паровозики, «агушеньки» не отвлекали его, а только злили. Приходилось одевать и тащить на улицу в любую погоду. Там он иногда затыкался.
Обнять деточку, положить с собой рядом и рассказать сказку, если мальчик не настроен, было невозможно: можно было и в глаз ногой получить, так он выворачивался.
О готовке вместе и речи не могло быть. Все, до чего мог дотянуться, летело на пол, а до чего не мог – вызывало крик. Когда начал ходить, руки «шли» отдельно и хватали все на своем пути. Однажды чуть не убил папу. После ночной смены папа спал на спине, а мальчик пробрался к нему, вытащил из заначки печенье (он еще и заначки по всему дому делал – хлебушек, печенье, бублик) и собирался забросить папе в рот. Вовремя мы в комнату вбежали. Еле спасли кота – пытался хвост ему завязать узелком. Если все описывать, три тома можно написать.
Педиатр на наши вопросы, «что это», отвечала, что растет яркая индивидуальность, и к 5 годам войдет в норму. Она была права, как оказалось.
Так вот, товарищи, нас было четверо. И к вечеру все четверо валились в кровати без сознания. Работали мы дружно. Когда один «боец» возвращался с прогулки с дергающимся глазом, другой перехватывал знамя из рук павшего. А «повар» освобождался от сидения с ребенком, пока готовил вкусную и разнообразную еду семье и мальчику. Тот, у кого была срочная работа, изолировался и работал, пока за дверью шла «битва».
Сейчас все это кажется смешным. Но если бы такой ребенок был у женщины, у которой нет помощи и поддержки, нет возможности нанять няню, родственники не хотят помочь, это могло бы травмировать и довести до депрессии. И побежала бы такая женщина куда угодно на работу, сдав дитятко в садик, на продленку, чтобы вздохнуть, чтобы почувствовать себя человеком, чтобы просто поболтать с подружкой.
Поэтому я считаю, что все вопросы (рожать или не рожать, одного, трех, дюжину, сидеть самой с ребенком или с няней его оставлять) должны решать только женщины с мужьями в своей семье.
Маргарита БОНДАРЕВА, сайт «Наши дети»
А вы, дорогие читатели, сталкивались с подобным? Расскажите об этом.