Обмен любезностями при помощи жестов

Купец Калашников получил по заслугам?

Хотя разговор у нас пойдёт об английском боксе, начну с русского кулачного боя. Как отмечал историк А. Лебедев, «кулачные бои существуют во многих странах, но всюду они носят характер или состязательный – единоличный, как бокс в Англии, или поединка, что было и у нас в допетровской Руси». В то же время боёв «стенка на стенку», где одна толпа бьётся против другой, нигде и никогда не было.

Ранние упоминания о кулачном бое относятся к 1068 году (Нестор-летописец). Существовали три разновидности такого боя. Первая – «сцеплялка-свалка» («сцеплянка-свалка»), когда каждый бьётся сам за себя. Вторая – «стенка на стенку», где различались «своя» и «чужая» стороны. И, наконец, «один на один», «сам на сам», «охотницкий бой» – единоборство двух кулачных мастеров.

Особо следует остановиться на правилах. Несмотря на то, что они изобиловали запретами, многие участники получали увечья, бывали и убитые. Поэтому светская и духовная власть боролись с опасной забавой. В 1274 году киевский митрополит Кирилл на Владимирском соборе постановил отлучать бойцов от церкви, а также убитых в схватках не отпевать. В 1684 году ответственность ужесточают: «А которые изыманы будутъ на кулачныхъ бояхъ и темъ чинить наказанье, бить кнутомъ и ссылать в Сибирь и в иные городы на вечное житье».

Однако и это не останавливало бойцов! 3 июля 1743 года императрица Елизавета Петровна вынуждена в очередной раз категорически запретить кулачные бои. Ведь дошло до того, что 26 ноября «около зимнего Ея Императорского Величества дому во многочисленномъ собрании людей имелся шумъ и кулашный бой»!

Следующий имперский запрет последовал в правление государя Александра I. Узнав, что во время кулачного боя мещанин Иван Герасимов убил мещанина Трофима Сыроватникова, самодержец высочайше повелел кулачные бои воспретить. А в 1832 году император Николай I коротко подытожил: «Кулачные бои, как забавы вредныя, – вовсе запрещаются».

В идеале состязания были ограничены «правилами честного боя». Первая заповедь: между собой сражаются бойцы одного возраста. «Стенка» состояла из нескольких рядов. Сначала – мальчишки-подростки, затем в схватку вступали молодые ребята-холостяки, и лишь в конце выходили отцы семейств, имевшие за плечами не один десяток боёв.

Из других правил можно выделить ещё несколько:

– «лежачего не бьют»;

– «мазку не бьют» («мазка» – тот, у кого пошла кровь);

– бьются без «закладок» (тяжёлых предметов, зажатых в руке и усиливающих удар).

Не допускалось нанесение ударов в висок («подлый удар»), исключались удары сзади. Нельзя было бить «под микитки» – под рёбра и в пах.

Кстати, в связи с этими запретами по-иному читается лермонтовская «Песня про купца Калашникова». До сих пор считается, что Иван Грозный «коварно отомстил» купцу Калашникову за убийство опричника Кирибеевича. Однако речь идёт не о мести, а о справедливом суде! Вот что пишет Лермонтов о купце:

Изловчился он, приготовился,

Собрался со всею силою

И ударил своего ненавистника

Прямо в левый висок со всего плеча.

Напомню: удар в висок считался «подлым»! Но Иван Васильевич вершит суд праведно:

Как возго́ворил православный царь:

«Отвечай мне по правде, по совести,

Вольной волею или нехотя

Ты убил насмерть мово верного слугу,

Мово лучшего бойца Кирибеевича?»

«Я скажу тебе, православный царь:

Я убил его вольной волею…».

Какая же тут месть? Суд честный и непредвзятый. Замечу, что Лермонтов был знатоком правил кулачного боя.

Утешает лишь то, что купец защитил честь жены…

Чей лоб круче

В XIX веке этнограф Александр Терещенко сделал вывод о том, что английский бокс произошёл именно от нашего кулачного боя! Он сослался на эпизод из «Рассказов Нартова о Петре Великом» – якобы рукописи известного русского учёного, механика, «токарных дел мастера» Андрея Нартова (1693-1756), где русский гвардеец побеждает английского боксёра. Исходя из этого, этнограф развивает версию о том, что после обидного казуса англичане срочно отправили своих мастеров на обучение в Россию, а затем появился настоящий английский бокс…

Что же, обратимся к эпизоду боя англичанина и русского. В нём повествуется, как царь Пётр во время пребывания в Лондоне увидел схватку английских борцов, которые сражались друг с другом лбами. Приметив самого сильного, Пётр предложил – не хочет ли кто из гренадеров сразиться с иноземцем? Откликнулся один из преображенцев. Следует описание схватки: «Агличанин, нагнув шею, устремил твёрдый лоб свой против груди гранодерской, шёл его сразить, и лишь только чаяли произведеннаго лбом удара, как увидели вдруг, что гранодер… вмиг кулаком своим ударил агличанина по нагбенной шее столь проворно, что гигант шотландской пал на землю и растянулся».

История с поединком заслуживает доверия. Вот только речь не шла о единоборстве гренадера с БОКСЁРОМ. В 1698 году, когда Пётр посетил Лондон, слова «бокс» не существовало. Оно появилось в связи с Джеймсом Фиггом, который был первым официальным чемпионом Англии и владел этим титулом с 1719 по 1729 год.

Рукопись прямо указывает, что лондонские бойцы «сражались лбами»: ни об ударах руками, ни о других приёмах не упомянуто. Тут и кроется секрет победы. Наблюдая за англичанами, наш боец заметил, что удары они наносили только головой. При таких ограничениях он и впрямь мог рассчитывать на победу. Шотландец не ожидал удара по затылку: это было запрещено. Потому и пошёл на таран бесстрашно. Гренадер легко победил – но против правил. Видимо, так же решили и английские джентльмены. Но что взять с русских дикарей? Дипломатия… Кстати, и позже английский кулачный бой практиковал удары лбом. Их допускал и «Кодекс Браутона» (по имени чемпиона Англии Джеймса Браутона), вступивший в действие в 1743 году, и более поздние «Правила лондонской арены».

Что же касается реального сравнения кулачного боя с боксом, оно явно не в пользу русских удальцов. Исследователь Григорий Панченко пишет: «Отдельные схватки бойцов, обученных европейскому боксу, со «стеночными» мастерами не давали поводов для оптимизма. По окончании наполеоновских войн в России некоторое время выступал экс-чемпион Англии Томас Крибб. Он провёл ряд схваток перед самим императором Александром I, ни в одном из этих боёв не то что не был побеждён, но и не встретил серьёзного сопротивления. А ведь противостояли ему лучшие «стеночники»». А тренер Крибба поссорился с двумя русскими офицерами и нокаутировал обоих, хотя те пытались пустить в ход шпаги!

Русским кулачным бойцам было чему поучиться у иноземцев. Британский боксёр Вилли Кокс, будучи в Москве, по приглашению графа Алексея Орлова наблюдал за боями трёх сотен кулачных бойцов. В путевых заметках он отмечал, что на руки бойцы надевали рукавицы из такой жёсткой кожи, что с трудом могли сжимать кулак, поэтому русский кулачный бой состоял из обмена затрещинами, оплеухами и пощёчинами: «Мы посмотрели десятка два подобных схваток. Некоторые бойцы были очень сильны, но не могли причинить своим соперникам серьёзного вреда». Отсутствие правильного формирования кулака, прямых ударов, примитивная техника удара открытой перчаткой – всё сводило на нет любые попытки наших бойцов противостоять англичанам.

Ситуация стала меняться только к началу XIX века.

Саша Пушкин, солнце русского бокса

Появление бокса в России связано с именем графа Фёдора Ростопчина. Посетив в 1788 году Англию, будучи поручиком Преображенского полка, он наблюдал поединок боксёров Джексона и Рейна. Мастерство Рейна так понравилось поручику, что он стал брать у англичанина уроки и пришёл к выводу, что битва на кулаках такая же наука, как и бой на рапирах». По возвращении на родину Ростопчин берёт в Москве уроки бокса у путешественника Вильяма Кокса. Граф оказался хорошим учеником: до сожжения Москвы он прославился как абсолютный чемпион кулачных боёв.

Однако в перечне самых известных имён пропагандистов английского бокса того времени на первом месте стоит имя Александра Пушкина. Так, сын поэта Петра Вяземского Павел вспоминал, как в детстве встречался с Пушкиным (Петруше тогда было семь лет): «В 1827 году Пушкин учил меня боксировать по-английски, и я так пристрастился к этому упражнению, что на детских балах вызывал желающих и нежелающих боксировать, последних вызывал даже действием во время самих танцев. Всеобщее негодование не могло поколебать во мне сознания поэтического геройства, из рук в руки переданного мне поэтом-героем Пушкиным».

Сам Александр Сергеевич, отстаивая право защищать личную честь, в неоконченной статье «‹Разговор о критике›» пишет: «Посмотрите на английского лорда: он готов отвечать на учтивый вызов gentelman и стреляться на кухенрейтерских пистолетах или снять с себя фрак и боксовать на перекрёстке с извозчиком. Это настоящая храбрость».

Великий поэт приобрёл навыки бокса в годы петербургской юности. Русско-английские контакты росли, особенно после наполеоновских войн. Ряд наших морских офицеров проходил практику в британском флоте, который признавался наилучшим и где знание бокса считалось само собой разумеющимся. Кроме того, в среде русского дворянства намечалась тенденция к англомании.

Но зачем молодому выпускнику Царскосельского лицея потребовалось умение боксировать? Так ведь на 1817-1820 годы приходится время разгульной младости Александра Сергеевича! В среде его приятелей числился Павел Нащокин. После смерти отца он как богатый наследник сорил деньгами, а поступив в 1819 году в лейб-гвардии гусарский Измайловский полк, превратил службу в кавардак с постоянными пьянками, распутством и драками. В них принимал участие и молодой Александр Пушкин. Особенно прославились молодые офицеры своими налётами на «Красный кабачок» – трактир, где проводили время немецкие бюргеры со своими семействами. Не одно поколение гвардейских офицеров провоцировало германцев на мордобой, приставая к их фрау и фройляйн. Об этом Пушкин вспоминает и в письме к жене из Москвы в мае 1836 года: «Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки?». То есть здоровые, мускулистые немецкие мастеровые могли крепко накостылять любому. Потому техника английского бокса нужна была поэту, как воздух. Она давала Пушкину огромные преимущества своими навыками нанесения ударов в наиболее уязвимые места и замечательной системой защиты.

Да, бокс – это высокая поэзия. Впрочем, как и высокая проза, поскольку Владимир Набоков тоже прекрасно боксировал.

Но всё-таки давайте обмениваться любезностями без помощи жестов. Ведь и Пушкин известен нам не как великий боксёр…