14 ноя 2024 г.
«И вы так можете!» — обнадеживает Артем Долгополов, лидер артгруппы «Freezelight.ru» посетителей выставки «Приручая свет», открывшейся в Ростовском музее современного изобразительного искусства.
Плохая новость: памятник культурного неследия, здание по Пушкинской, 173, снесенное весной прошлого года его собственниками, не будет восстановлено.
— А эту ветку черемухи я вышивала с натуры, — сказала Галина Масюк. — Нарисовали с натуры, а потом — вышили? — Нет, вышивала с натуры, — повторила она.
Еще задолго до общероссийской премьеры в кинотеатре «Чарли» ростовчане посмотрели отечественный молодежный триллер «Фобос. Клуб страха».
Мы сообщали об инициативе Ростовской центральной детской библиотеки им. Ленина устроить в честь года Франции в России конкурс «Волшебная страна». Число желающих участвовать в нем превзошло ожидания, а призы в результате получили не только победители, но и сама библиотека.
— Буддизм утверждает, что наш земной мир — это страдание, человеческая жизнь — это страдание… Как же тогда объяснить, что приходишь на выставку буддийской культуры, а здесь — такие радостные яркие краски, будто жизнь — это праздник, а не страдание?
— Мама, смотри, дуб! — крикнула моя трехлетняя дочка. Мы рассматривали картины в парке Горького. Я удивилась сначала, что она узнает это дерево, а потом вспомнила.
Сюжет был прост, декорации отсутствовали, костюмы довольно условны, никаких спецэффектов. Но я давно не видела таких восторженных детских глаз, как на том самодеятельном представлении в Ростовском Дворце творчества детей и молодежи.
Неженская профессия приносила ей не только уважение окружающих, но и сюжеты для рассказов. «Однажды утром встаю и вижу: ни ботинок, ни туфель, ни кед. Мама все спрятала — хотела, чтобы я бросила работу и продолжала учиться. Ну, я заметалась — в чем на работу идти?..
У Мартироса Сарьяна, народного художника СССР, было две родины: одна — родина его детства, другая — родина его предков. Первую половину жизни он прожил в России, в Нахичевани-на-Дону, Москве.
Русской литературе 19-го века было свойственно следовать «правде жизни». И потому Гоголь, воплощая замысел «Ревизора», обязан был решить диспозицию городского головы в череде выведенных на сцену лиц.
— Я — не оракул, я — музыковед, — предупредил меня Селицкий. Но я все равно задала ему вопрос о будущем: о завтрашнем дне оперы.